Когда стали распределять ребят по кружкам, возник спор. Оськин захотел участвовать сразу в двух кружках. Сережа сказал, что ему это не под силу.
— А твое какое дело! — горячился Оськин. — Ты моей силы не меряй.
Тут выступил вперед Перепелкин, поддержал Оськина.
— Давайте примем правило, — предложила я. — Каждый состоит только в одном кружке.
— Давайте такого правила не принимать! — закричал Оськин.
Поднялся шум. Все кричали, размахивали руками, доказывали свое. В сутолоке Сережа и не заметил, как кто-то задел цветочную тумбу, она покачнулась, и горшок с цветком полетел на пол.
Сразу все смолкло. Десятки рук потянулись, чтобы собрать землю, соединить разлетевшиеся в стороны черепки. А дальше произошло то, чего я больше всего опасалась. Дверь отворилась, и на пороге появилась председатель домового комитета Дарья Тихоновна Лемешко — женщина крупная и решительная.
— Что у вас здесь происходит? — сразу перекрыла она голоса ребят, высказывавших робкие предложения, что же теперь делать. — Я давно прислушиваюсь: гвалт стоит кромешный, и вдруг, словно атомная бомба взорвалась.
Она прошла к столу между расступившимися ребятами.
— Так и знала: опять подрались и погубили наш лучший цветок. Это же олеандр! Вы понимаете? Ему цены нет.
— Мы сейчас все подберем, — попытался успокоить ее Сережа. — Кто-то из ребят неосторожно повернулся…
— Нет уж, хватит с меня этих экспериментов, — решительно сказала Дарья Тихоновна и прошла за стол. — Кто у вас здесь ответственное лицо?
— Я! — выступил вперед Сережа. — Председатель организационного комитета.
Если бы в комнату вдруг вошел сбежавший из зоопарка лев, председатель домкома, наверное, меньше бы удивилась, чем изумилась она сейчас, увидев, кто же командует здесь ребятами.
— Что ты мне очки втираешь! — грозно накинулась она на Сережу. — Я же тебя знаю. Ты в школе в девятом классе учишься. А тут, говорят, заводские к вам для порядка приставлены. Где же они?
Ребята продолжали уверять, что всю работу возглавляет оргкомитет, состоящий из школьников старших классов. Заводские осуществляют лишь общее руководство.
— Та-а-к! — протянула Дарья Тихоновна, и мне показалось, что она посмотрела на нас таким взглядом, каким удав смотрит на свою жертву. — Все ясно! У вас нет руководителя. Хорошо! — решительно взмахнула она полной рукой. — Мы вам его дадим! — Она энергично пододвинула стул и села за стол. — Что тут у вас? — кивнула на разбросанные листки из школьных тетрадок.
Сережа пояснил, что это списки ребят, пожелавших посещать кружки.
— Все бумажки соберите в папочку, — распорядилась Дарья Тихоновна. — Я люблю порядок. Ты, мальчик, останься, — обратилась она к Сереже. — Остальных попрошу очистить помещение.
Ребята стали в смущении расходиться. И тут я увидела Борю. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и, наверное, наблюдал всю картину крушения Сережкиного авторитета. Комната постепенно пустела, а Боря все продолжал стоять, исподлобья следя за происходящим. Председатель домкома обвела взглядом оставшихся и тоже обратила внимание на Борю.
— А вам, молодой человек, что здесь нужно? — спросила она, не скрывая раздражения. — Вы, собственно, к кому?
Боря оттолкнулся от косяка и сделал шаг вперед.
— Зашел на огонек, — сказал он. — Посмотреть, что здесь делается. К тому же ребята приглашали в математический кружок. Это мне подходит.
В этот момент я посмотрела на Сережу. Он стоял бледный, и только его взгляд менялся: умоляющий — на Дарью Тихоновну и тут же извиняющийся — на Борю. А председатель домкома даже и не пыталась сдержать гнев. Круглое лицо ее побагровело.
— Что? — даже не произнесла, а как-то выдавила она из себя, грузно поднимаясь со стула и опираясь обеими руками о край стола. — А ну вон отсюда! Мы подсудных не принимаем. Мало, что горшки бьют, цветы ломают, еще не хватало, чтоб их у нас таскали! Чтоб и духу твоего тут воровского не было! Ишь, распустились!
Боря побледнел, открыл рот, что-то, видно, намереваясь сказать, но только скривил губы и, резко повернувшись, выскочил из комнаты.
Сережа неимоверным усилием воли сдержал себя.
— Вот так! — торжествующе повернулась к нему председатель домкома. — И чтоб полный порядок! Завтра я сама займусь проверкой ваших списков. Объяви, чтоб все ребята явились. И пусть предъявят справку из школы об успеваемости. А то наберете тут шалопаев. Балясы точить будут, бегать, а об уроках забудут.
Она убрала в ящик стола собранные Сережей списки, по-хозяйски оглядела комнату и, пропустив меня с Сережей вперед, повесила на дверь амбарный замок.