— Очень приятно, — кивнула я ему, Тимур насмешливо сказал:
— В этой истории слишком много Романов, тебе не кажется?
— У меня еще ни одного не было.
Рома на это хмыкнул, покосившись в мою сторону, Тимур только головой покачал, продолжая ухмыляться, потом сказал:
— Предлагаю сейчас ложиться, а завтра с утра начнем поиски.
— Мы будем спать в одной палатке? — поинтересовалась я.
— Ты имеешь что-то против?
— Она не выглядит большой.
— Не переживай, поместимся, — ответил Рома, — как-то Тимур ночевал в ней с…
Осекшись, он замолчал, Тимур посмеивался, я только глазами водила.
— Да, хорошая тогда вышла ночка, — хмыкнул мой дорогой друг, — Рома прав, поместимся без проблем.
— Тогда, если не возражаете, я бы легла прямо сейчас.
— Располагайся, — Рома раскрыл палатку и пропустил меня внутрь. Я легла на спальник, сунув рюкзак под голову, и прислушалась.
— Я и думать забыл, что этой палатке столько лет, — усмехнулся Тимур.
— Извини, что я сболтнул про тот случай.
— Брось, нас с девчонкой ничего не связывает.
— Ты серьезно? — не поверил он, — я думал, твоя манера работать предполагает…
— Я люблю совмещать приятное с полезным, — Тимур явно потянулся, — но бывают случаи, когда это может выйти боком.
— Это тот случай?
— Девчонка без царя в голове, дури столько, что не вышибить годами. Свяжешься с ней, потом не отцепится.
— Придется жениться, — засмеялся Рома, — но тебе же не впервой.
Я на эти слова нахмурилась.
— Не впервой, но мороки-то сколько. Кипяток есть? — перевел он тему.
— Вода чуть теплая, можно подогреть.
— Валяй.
Дальше Рома стал возиться с котелком и чаем, и я незаметно для себя заснула. Проснулась оттого, что в палатке стало жарко. Открыв глаза, поняла, что лежу между Ромой и Тимуром, оба спали на боку, лицом ко мне. Картина умиляла, но я все же решила выбраться наружу. Стоило мне шевельнуться, как Тимур обхватил меня рукой. Вздрогнув, я шумно выдохнула, таким образом выражая негодование.
— Куда собралась? — тихо поинтересовался он, даже не открыв глаза.
— На свежий воздух, — прошипела я в ответ, — или мне и шевелиться нельзя без твоего разрешения?
Тимур убрал руку, и я вылезла наружу, он следом за мной. Был он в одних шортах, сладко потягиваясь, посмотрел на меня. Я пыталась найти любую точку на местности, способную меня заинтересовать, сошлась на камне неподалеку.
— Прогуляемся до моря? — предложил он мне, я пожала плечами. К морю Тимур пошел без футболки, отчего все попадающиеся на пути камни жутко меня интересовали. Чтобы отвлечься от этих мыслей, я завела разговор о том, что услышала вчера.
— Кажется, когда мы делились историями из жизни, ты забыл упомянуть, что был женат.
— Подслушивать нехорошо, ты не знала? — усмехнулся он.
— Вы не особенно таились, что мне было делать, уши затыкать? Так ты, действительно, был женат?
— Предположим.
— Какая она была? Красивая? Почему вы развелись?
— Эй, полегче, — хмыкнул он, — душу тебе раскрывать я не собирался.
— Это, что, большая тайна?
— Если я начну выспрашивать о твоих мужиках, ты мне с радостью поведаешь все свои истории?
— У меня их не так много.
— Конечно, — хмыкнул он, — мне рассказывали, что ты типичная тусовщица, прожигающая жизнь. Вокруг тебя всегда полно народу, мужиков, соответственно тоже.
— Это не значит, что я со всеми сплю или встречаюсь. Кавалеры они и есть кавалеры.
— Ты называешь их кавалерами? — Он искренне рассмеялся. — Надеюсь, не в лицо?
— На это мне ума хватает.
— И что твои кавалеры?
— Ничего, — пожала я плечами, — честно говоря, с отношениями у меня не очень складывается. Сеня был самым продолжительным персонажем, и то только потому, что мы имели совместный интерес.
— Раскопки.
— Да. До него и после отношения не затягивались. Сначала парни тобой восхищаются, такая ты веселая, открытая, безмятежная и дальше по списку, но стоит начать с ними встречаться, как все эти качества сразу переходят в разряд отрицательных.
— Это нормально, — засмеялся он, — никому не хочется сидеть дома, пока твоя подружка болтается не пойми где и с кем.
— Я, в общем-то, никогда этим не тяготилась. Есть парень — хорошо, нет — всегда можно найти, чем заняться.
— Хорошая позиция, — усмехнулся он, — не боишься к тридцати годам остаться в компании десяти кошек?