Девочка сосредоточилась и едва слышно хлопнула в ладоши, зажигая два огонька: жёлтый и красный. Светлячки тут же отправились в полёт, освещая комнату тёплым светом. Она сноровисто спустила с верхней полки вещи, там лежащие, и протёрла её. После этого она легко перетаскала всё то, что ей передал Том: это, в основном, были не быстропортящиеся продукты. Зато десяток сырков, йогурты, пара коробок соков, пирожные, помидоры, сыр, огурцы и колбасу они оставили на столе.
— Забирайся под одеяло, хватит мёрзнуть, — фыркнул Том, заметив, как девочка дрожит. — И режь бутерброды.
Вика закуталась в кофту, решив, что одеяло будет только мешать, и потянулась за ножом, стащенным с кухни, и булочками для гамбургеров. С тех пор, как Том начал воровать (хоть он и не говорил ей об этом), жить стало куда проще. Оба перестали недоедать, и даже если опаздывали в столовую, или если им не хватало еды (а такое часто случалось, если они оба приходили на пару минут позже), они не оставались голодными. Да и с запасами еды в комнате, оставалось больше времени на учёбу и тестирование своих личных сил…
— Готово, — она осторожно пододвинула наполненную бутербродами тарелку на центр стола. Том поставил перед ней кружку с соком, отломил от четырёх стаканчиков один йогурт и выдал девочке ложку. Он пронаблюдал за тем, как мелкая заделывает растрёпанные волосы в хвост резинкой, найденной тут же, и хватается за ложку, чуть улыбнулся и сам приступил к еде.
— Приятного аппетита, — улыбнулась ему Вика. Том молча кивнул.
========== 31.12.1937 ==========
Вика сердито нахмурилась, оценивая свой внешний вид в отражении зеркала. И как только Тому удаётся каждый раз возвращаться таким… целым, а? Нет, у него, конечно, опыту побольше, она вышла на охоту впервые, но чтобы так!
На часах было только пять утра, но по виду юной четвероклассницы этого сказать было нельзя. Помятая и уставшая, с разодранными коленками и ладошками, в мокрой от тонкого слоя снега одежде, она могла бы сойти за ребёнка из района нищих неподалёку от приюта, если бы не удивительно чистое лицо с наивными голубыми глазами.
— Том меня убьёт, — решила девочка, прикрыв глаза. Том вообще в последнее время был каким-то странным. То его из комнаты не вытянешь, и слова не добьёшься, при этом тебя ещё и отсылают в такие дали, что идти замучаешься, то приходит к ней же в комнату и сидит в углу, задумчиво пялясь в противоположный, тут же подрываясь с места, едва только она соберётся куда-то сходить. И если первое — ещё хоть как-то оправдывается его характером, второе на Тома Реддла никак не похоже.
И это заставляло волноваться.
«Интересно только, — подумала Вика, — как он будет вести себя сегодня: по первому шаблону, или по второму?»
Вопрос был крайне насущным. Потому что в первом случае, возможно, Том бы и не заметил её… немного помятого состояния.
Ещё раз взглянув на себя в зеркало, она вздохнула и отправилась переодеваться. Ещё полтора часа ушло на готовку и сервировку стола стащенными в одном из магазинов продуктами (не так и просто, всё же, приготовить хоть что-то, не используя ни плиты, ни огня…), после чего она осторожно запаковала тёплую кофту тёмно-серого цвета в красивую коробку и уселась на кровать. Думать.
В таком состоянии её и нашёл Том, зашедший, чтобы проводить хвостик на завтрак.
— И что это… такое? — ошарашенно уставился на огромный торт на столе мальчик. Он был уверен, что не брал его сам в свою прошлую ходку, и знал, что никто бы не стал его тащить от самого магазина до приюта.
— Доброе утро, — тут же подскочила она, оправляя одежду. Всполошившись, девчонка судорожно вцепилась в коробку, которую подхватила буквально секундой раньше. — С днём рождения!
И улыбнулась.
Том откровенно шокировано уставился на коробку.
— С… спасибо, — пробормотал он, пока Вика, всё ещё смущённая, хлопотала вокруг стола, пытаясь привести и так идеальный, по скромному сиротскому мнению, стол в порядок.
— Не за что, — девочка поправила собранные в хвостик волосы и солнечно улыбнулась. — Садись за стол!
Она сосредоточилась и, под впечатлённым взглядом друга, налила в две кружки воду, появившуюся прямо из воздуха, после чего так же, взглядом, нагрела её. Тут же в горячую воду были добавлены сахар и заварка, имениннику вручили торт с загоревшимися свечками, а сама Вика, с трудом скрывая усталость и боль от царапин, рухнула на край кровати.
— И зачем здесь свечи? — недоумённо поинтересовался Том.
Вика удивлённо приподняла брови.
— Ты не знаешь? — и, заметив полный непонимания взгляд, с самым непререкаемым тоном сообщила, что свечи на торте — самое важное, что вообще может быть в день рождения. — Как такое вообще можно не знать? — недоумевала она.
— Не знаю, — буркнул Том, мысленно перебирая все возможные желания, какие у него вообще были. Конечно, парень не верил в то, что этакий «ритуал» хоть как-то ему поможет в их исполнении, но хвостик, пристально за ним наблюдающий, расстраивать не хотелось. По крайней мере — сегодня.
Наконец, выбрав самое заветное, как он его окрестил, мальчик резко задул все свечи и тут же, не успела Вика зааплодировать, вытащил их из тортика.
— А теперь — завтрак! — одобрительно кивнула Вика.
Отошёл от шока (всё же, до этого они праздники не справляли) Том только после завтрака. И тогда же, кутаясь в новую, мягкую и тёплую, кофту, додумался до вопроса:
— А откуда это всё?
Голубые глаза смущённо опустились на сцепленные в замок руки.
— Ну…
— Ты… — Том резко подскочил со стула, на котором он сидел. — Ты своровала?
— Не только ты можешь это делать, — она отвела взгляд. — Я подумала, тебе будет приятно, если я хотя бы раз позабочусь об этом…
— Дура… — припечатал резко разозлившийся парень. — Ты не должна воровать!
— Но почему? — тут же вскинулась хвостик. — Ты каждый раз ходишь один, а я сижу на всём готовом! Я не хочу быть… хвостом, живущем на всём готовом! Мы ведь друзья, я должна тебе помогать!
Резко вскочившая с кровати девочка пошатнулась и едва не рухнула, но её вовремя схватил за руку собеседник.
— Ты ещё маленькая, — снизил тон он. — Я вполне справляюсь, и ты не живёшь на всём готовом. Ты помогаешь мне здесь. А там… тебя могли поймать.
Вика слабо кивнула: её всё ещё шатало. Видимо, сказались ночная прогулка и траты этих странных сил.
— Вот об этом я и говорю, — парень поднялся с места и пересел на кровать, перед этим стянув с неё покрывало и одеяло. Последним он осторожно укутал девочку — они уже давно заметили, что при трате мистических сил резко начинает морозить.
— Я хотела сделать тебе приятное, — упёрто пробурчала Вика.
— Знаю, — пришлось признать Тому. — Но вот сейчас, например, я больше обрадовался бы столовскому пайку и прогулке, а не обморочной тебе, хвостик.
— А почему не «Вика»? — вдруг спросила она. Ей давно уже было интересно, но, раз уж представилась возможность — почему нет?
— Мне не нравится, — на секунду задумавшись, произнёс он. — Мне и «Том», в общем-то, не нравится.
— А почему? — удивилась она.