«Это романтично, между прочим, — шепнул внутренний голос. — Мог бы и сам догадаться прикупить букет. Она тебе столько с заклинаниями помогала, а ты…»
Реддл фыркнул, поняв, что дело дошло до белочки, но бутылку не отодвинул.
— Да и не нужна она мне, — пьяно заявил самому себе Том. — Подумаешь, эка невидаль. Как будто кругом девушек мало…
Он пьяно хмыкнул. Девушки… ну их. От этих девушек одни проблемы.
— Вот родит Абракхас сына, стану ему крёстным, — решил он, зная, что на утро все эти откровения забудутся. Стать крёстным, придёт же в голову!
Бутылка кончилась, и он откинулся на спинку кресла. Думать о чём-либо не хотелось, идти спать — тоже. Внутри засела неясная тревога, реагировать на которую тоже было лень. На дёргающее ощущение внутри было откровенно наплевать: чего только не привидится спьяну.
Глаза потихоньку закрывались. Объятия Морфея были совсем близко, и уже практически укутали его с головой, пока резко распахнувшаяся дверь, громко стукнувшая о косяк двери, не разрушила очаровательный мир грёз вокруг.
Реджинальд, решивший остаться на ночь в Малфой-мэноре, что-то неразборчиво вопил, требовал и, похоже, откровенно сходил с ума. Реддл уже хотел было велеть ему убираться отсюда, когда до него дошёл смысл полуночных воплей. Резко протрезвев, он мгновенно оказался рядом с сокурсником, поймал его за шиворот, встряхнул, и рявкнул:
— За мной! — после чего вылетел в коридор.
На первом этаже к моменту их появления собрались все ребята из его ордена. Большая часть мельтешила, перебегая с места на место, но были и те, кто сохранял ледяное спокойствие.
— Реддл, наконец-то! Мы отправили Тони и Ала вперёд, — отчитался подлетевшему к ним парню Малфой. — Идём?
— Бегом, — едва слышно выдохнул Реддл, рванув в сторону тропинки, ведущей к воротам. Аппарировать в поместье было нельзя, и он буквально летел к выходу. Едва только ворота распахнулись перед ним, парень с хлопком переместился в тёмный переулок, известный каждому волшебнику как проход в Министерство.
Метки, расположенные на плечах Йорк, Долохова и Мальсибера, привели их точно к месту побоища. Оба парня хлопотали вокруг лежащей на земле фигурки.
Не видя ничего вокруг, Том рванул к ним, и буквально упал на колени рядом с девочкой.
Тори явно замёрзла, хотя Реддл и ощутил действие согревающих чар, наложенных, очевидно, одним из ребят. А ещё она была крайне бледной, что смотрелось очень страшно на фоне кровавой лужи рядом. Её нога оказалась сломанной в трёх местах, диагностические чары указали на действие Круциатуса и внутренние кровотечения.
— В св. Мунго, живо! — рявкнул он, прижимая к себе едва живое тело.
— Том, — едва слышно выдохнула девочка. — Ты пришёл…
— Молчи! — он прижал её к себе.
— Она может не пережить аппарацию, — сообщил успевший осмотреть её Антонин. — Нужно идти в министерство, там есть камины…
— Мы с Тони проводим, — тут же пришёл на помощь Малфой. — Остальные — расходитесь.
Втроём они выскочили из-за угла и направились к телефонной будке. Что Абракхас, что Антонин, старались не смотреть на своего Лорда: и он, и его ноша умудрились с ног до головы перепечакаться в крови, и это видение было до жути страшным. А уж выражение лица Реддла…
Буквально вломившись в Атриум, они оставили Малфоя разбираться с охраной, а сами, не останавливаясь, поспешили в сторону каминов. Том ощущал, чувствовал, как из его подруги уходит жизнь и, должно быть, впервые в жизни, был в полном отчаянии. Он боялся, что не успеет, опоздает, и ей никто не сможет помочь.
Сейчас Том готов был отдать всё, что угодно, лишь бы спасти своему хвостику жизнь. Готов был ежечасно обсуждать любые темы, заваливать её комнату бесчисленными вениками цветов, одаривать комплиментами, водить гулять, чтобы ей не было скучно. Готов был отдать собственный крестраж, созданный из случайной смерти той девчонки с Рейвенкло, принести в жертву всех, кого только нужно, ввергнуть в хаос весь мир, отдать любые деньги.
Он даже не заметил, как вынырнул из камина в Мунго, и у него быстро, буквально в мгновение ока, отобрали подругу, не заметил, как рванул было следом, но его остановил Долохов. Не слышал, как ему объяснял что-то Абракхас, не видел ругающихся с колдомедиками брата и сестру Лестрейндж, которые, разумеется, не стали никого слушать и аппарировали в лечебницу следом за ними.
Однако, когда из палаты, в которую утащили Тори, вышел врач, он едва ли не переместился внутрь.
— Тори!
— Привет, — девочка слабо улыбнулась. — Никогда… не видела… тебя… таким взволнованным… Это из-за меня?
Она постоянно прерывалась, и видно было, что разговор отнимает у неё все силы. Однако Том не желал понимать ничего этого. Он хотел узнать, что Тори уже здорова, и скоро вновь встанет на ноги.
— Конечно, нет, — язвительно отозвался тот. Он просто не мог, не умел говорить так, как это делал Райнер. Да и, сказать по правде, совершенно не хотел. — Я просто мимо проходил. У меня стало слишком много дел, ведь моя лучшая подруга оставила всё на меня…
Девушка тихо хихикнула, и тут же закашлялась.
— Ты в порядке? — тут же вскинулся Том.
— Тебе не сказали? — удивилась она.
— Что не сказали? — тут же насторожился он.
— Нет, ничего… — она устало откинулась на подушки.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием девушки, её же хриплым кашлем и шебуршанием волшебных артефактов, к которым она была подключена.
— Том…
— Да, Тори?
— Забери меня отсюда. Я хочу домой.
========== 03.01.1947 ==========
Тори умирала. Он знал, чувствовал это, и потому не отступился, пока не выяснил, чем её прокляли. Весь их орден, все друзья были подняты на ноги, все они старались отыскать контрзаклятие, но ничего не получалось. Том, и раньше пропадающий в библиотеке, теперь показывался оттуда только тогда, когда Тори была в сознании. Тогда он сидел возле неё, выспрашивая о том, кто её проклял, хоть малейшую зацепку.
— Может, посмотришь мои воспоминания? — тихо, сбиваясь, пробормотала она.
— Ты можешь этого не пережить, — напомнил Том, жалея о том, что так и не смог заполучить омут памяти - слишком редкий артефакт. Он снова и снова выискивал в своей памяти хоть что-то, что могло бы помочь.
Однако ответа не было.
Малфой-мэнор, в котором они остановились, погружался в депрессию. Все жители и гости его были мрачны, у каждого было дурное предчувствие. Никто не хотел указывать на факт, к которому пришли все они, правда, в разное время.
Снять проклятие не получится.
Энтузиазма не теряли, казалось, только четверо: сам Том, его соседи по комнате в Хогвартсе — Реджинальд и Абракхас, и сокурсница Тори — Шерон. Сама Вика давно уже приняла возможность скорой смерти, и всё чаще уговаривала всех окружающих бросить поиски, и занять её последние дни чем-нибудь интересным. Каждый такой разговор, неизменно, заканчивался истерикой, после которой ей же и приходилось всех успокаивать, вызывая при этом Долохова, «аргументы» которого всегда помогали в подобных ситуациях.