— Будьте серьезны, мистер Гастингс. Мы не можем стоять на конюшенном дворе всю ночь. Холодно, и вам необходимо как можно скорее укрыть рану.
— Кажется, мы в чем-то пришли к согласию.
— Прекрасно. Тогда давайте немедленно тронемся.
Миранда направила мистера Гастингса в сторону улицы, однако он уперся.
— В чем дело, мистер Гастингс?
— Мы идем не туда.
— Почему, о чем вы?
— Если только моя рана не оказалось более серьезной, чем я предполагал, то ваша спальня находится в другом направлении.
Миранда вздрогнула так сильно, что он чуть не упал. К счастью, ему хватило ума обхватить ее и устоять. Миранда высвободилась из его объятий. Посмотрев на него горящим взором, она сказала:
— Это подлый трюк, мистер Гастингс. Неужели вы совершенно бестактны?
— Это не трюк. Я, видите ли, просто решил провести ночь в вашей спальне, лишь до тех пор, пока не восстановлю свое равновесие, после чего тут же уйду и больше не буду беспокоить вас.
— Что же заставило вас вообразить, что я пущу вас в свою спальню?
Мистер Гастингс поднял палец, открыл рот, чтобы ответить, но не смог. Миранда увидела, как рискованно он качнулся. Казалось, что сейчас он рухнет к ее ногам. Она понимала, что он лишь изображает головокружение, чтобы заморочить ей голову, однако не могла превозмочь себя. Миранда была морально обязана помогать в беде человеку, даже такому лукавому, как мистер Гастингс. Она снова разрешила ему опереться на нее.
С трудом сглотнув, мистер Гастингс произнес:
— Разумеется, вы совершенно правы, мисс Трой. Разрешение пройти в спальню мужчине, даже если он на краю гибели и не имеет никакого иного выхода для спасения, может повлечь за собой скандал. Вы, прежде всего, должны думать о своей репутации.
С этими словами он кивком головы изобразил нечто вроде поклона и двинулся в сторону ворот, ведущих со двора. Миранда в ужасе смотрела на него. Походка у него была неровной. Казалось, что каждый шаг у него последний.
Когда на мгновение колени у него подогнулись, Миранда не выдержала. Бросившись к раненому, она подхватила его прежде, чем он упал.
— Хорошо, мистер Гастингс, — сказала она, затаив дыхание, — вы можете провести ночь в моей спальне. Но утром вы должны уйти.
— Да, разумеется.
Казалось, он почти не соображает, на что соглашается.
— Я обработаю вашу рану. Вы можете переспать в моей гардеробной.
Он молчал. Миранда не могла разобраться, понимает ли он ее. Впрочем, это не имело значения. Она решилась, и теперь должна умудриться как-то затащить его в дом, подняться по лестнице, пройти по коридору до своей спальни — и сделать все это незаметно для других.
Глубоко вздохнув, Миранда направила его в сторону дверей. Они шли медленно. Как только они очутились в доме, он хрипло сказал:
— Не бойтесь. Я не упаду в обморок. Если бы я запачкал кровью ковры моей матушки, то никогда бы не простил себе этого.
— Успокойтесь. Мы разбудим слуг.
Убедившись, что черная лестница пуста, Миранда помогла ему подняться по ступеням.
— Я должен говорить, мисс Трой. Если я не буду поддерживать себя глупой болтовней, то, скорее всего, тут же вырублюсь.
— Тогда обязательно говорите, сэр. Но, пожалуйста, делайте это тихо.
Они достигли первой площадки. Из гостиной до них донеслись звуки оживленных голосов. Миранда направила его к лестнице на вторую площадку, до которой они добрались с большим трудом. Она открыла дверь и выглянула в коридор. Коридор был пуст, как свежевырытая могила. Сжав его руку, Миранда дала знать, что теперь они должны пробежать, а точнее, проковылять последнюю дистанцию.
— Если мы наткнемся на кого-нибудь из слуг, — сказал он, — вы поясните, что я сильно напился и начал любовные приставания, за что вы нанесли мне по голове удар, каковой я вполне заслужил.
Хотя говорил мистер Гастингс непринужденно, голос у него был хриплым.
«Нельзя ему сейчас падать в обморок, — думала она, только не сейчас, когда мы уже так близко». Чтобы заставить его говорить и дальше, Миранда спросила:
— А чем же я вас ударила?
— Вазой.
— Севрского фарфора?
— Фарфора из магазина мистера Веджвуда. Она стоит восемь шиллингов, которые вы обязались возместить.
Идти ему теперь стало так тяжело, что он грузно навалился на Миранду.
Они приблизились к дверям ее спальни.
— Оказывается, — сказала Миранда, принимая правила его бредовой игры, — что я вам еще и должна восемь шиллингов.
Мистер Гастингс торжественно посмотрел на нее помутневшим взглядом:
— Вы действительно должны мне. Я позволил вам спасти мою шкуру. Я дал вам возможность вести себя так, чтобы вы смогли продемонстрировать свое благородство, отвагу и доброту. Даже не знаю, сумеете ли вы когда-нибудь за это расплатиться.