— Моя дорогая мисс Трой, чего же мне не хватает?
Миранда смотрела не на него, а на гардины на окне. Казалось, находясь рядом с мистером Гастингсом в его женском обличье, она испытывает еще большую неловкость, нежели чем когда он был одет, как мужчина.
— Во-первых, у вас не женская походка, — заметила Миранда.
— Если вы хотите сказать, что я не семеню мелкими шажками, то вы правы. Но это кривляние. Женщины, за которыми я наблюдаю, ходят как нормальные люди, и я намерен следовать их вдохновляющему примеру.
— Так ходите, а не шагайте! — почти в бешенстве проговорила Миранда.
Их взгляды скрестились. Неожиданно мистеру Гастингсу пришла в голову мысль, что, пробыв женщиной почти тридцать лет, мисс Трой получила больший опыт по женской части, чем он, и что ее советы могут заслуживать внимания. К тому же стычки с ней развлекали его так же, как и пикет, а в некотором смысле даже больше, и он намерен вести такую линию до тех пор, пока позволяет Миранда.
— Прекрасно, — величественно произнес мистер Гастингс. — Признавая ваше превосходство в этом вопросе, я приложу усилия к тому, чтобы не шагать.
С этими словами он принялся расхаживать по комнате, корректируя ширину шагов и саму походку.
— Благодарю вас, — сказал он, увлекаясь по ходу действия. Он и в самом деле открыл, что можно ходить изящно без малейшей манерности. — Этого, как мне кажется, вполне достаточно.
Миранда покачала головой:
— Совсем не достаточно. Остается еще ваш голос, мистер Гастингс. Как вы измените свой голос?
— Я не собираюсь изменять его. Он мне не понадобится. Люди Эверарда не станут со мной заговаривать. В экипаже, если я вообще стану говорить с Феликсом, то буду делать это шепотом, так, чтобы меня не услышали ни кучер, ни лакей.
Миранда покачала головой, по-прежнему не выдерживая его взгляда более трех секунд.
— Можете спорить и насмехаться, как вам угодно, — сказала она, — но убедить меня невозможно. Не думаю, что вы убедите еще кого-нибудь в том, что вы женщина, особенно тех людей, которые так жестоко избили вас. Они в вас мгновенно определят мужчину.
— Умоляю прекратить этот спор. Вас нельзя убедить, поскольку вы знаете, что я — мужчина, переодетый женщиной. Но любой, кто этого не знает, поверит тому, что видит. У него не будет причин сомневаться в этом.
Миранда сплела руки на груди.
— Вы не понимаете, — настаивала она. — Это не имеет отношения к вашему наряду. Если бы дело было только в одежде, все обошлось бы. Но ваши движения никого не обманут. Вы создаете вокруг себя истинно мужскую атмосферу, ауру. Никто не поверит, что вы — женщина.
Заинтригованный таким анализом, мистер Гастингс приблизился к Миранде, приблизился настолько, что она была вынуждена поднять на него взор. В выражении ее глаз он прочитал тревогу. Он улыбнулся, но Миранда не ответила ему улыбкой. Судя по всему, она действительно страшно переживала за его безопасность. Ее тревога была приятна мистеру Гастингсу.
— Что ставите? — спросил он.
Миранда побледнела и ужаснулась:
— Вы хотите держать пари на подобные вещи? Мистер Гастингс, вас же могут убить!
— На этот счет не горюйте. Я оставлю недвусмысленные распоряжения своим душеприказчикам, чтобы они выплатили ваш выигрыш после моей кончины.
Миранда топнула ногой:
— Мне абсолютно безразличен мой выигрыш. Я ставлю своей целью отговорить вас от этой глупой затеи.
— А я ставлю своей целью убедить вас, что моя затея ничуть не глупая. Я вообще настолько убежден в том, что эта маскировка великолепна, что намерен заключить пари. А вы, мисс Трой, — вы не желаете отстоять свою точку зрения?
— Неужели вы полагаете, что я буду держать пари на вашу жизнь?
— Да.
Миранда поднесла руку ко лбу:
— Я вас не понимаю. Как можно пренебрегать риском из-за какого-то пари?
— Мы рискуем во всех наших делах. Вы рискуете тем, что стоите тут со мной в вашей спальне. А что, если войдет, не постучав, Дейзи? А что, если вспыхнет пожар и все увидят, как мы вдвоем покидаем вашу спальню? А что, если я забудусь на мгновение в неистовой страсти и нанесу вам личное оскорбление? Все это — риск, и тем не менее вы стоите тут, болтая со мной, как будто я какой-нибудь евнух, а вовсе не джентльмен, за которого вас прочили наши матушки.
Мистер Гастингс заметил, что эти слова привели Миранду в замешательство. Он нарисовал живые картины. По очереди на ее лице мелькнули смятение, боль и ужас. От слова «евнух» она стала пунцовой. При упоминании о матери багрянец сменился на самый бледный из всех белых оттенков.