Спустя несколько минут после того, как Миранда покинула кедровую гостиную, сэр Бэском и леди Трой достигли компромисса. Что касается баронета, то ему была очевидна ошибочность его прежней позиции; он никогда не простил бы себе, если бы дочь принесла в жертву свое семейное счастье, поставив благополучие отца выше собственного. Следовательно, он был согласен, чтобы Миранда отправилась с матерью в Лондон, как только будут сделаны все необходимые приготовления. Зайти настолько далеко, чтобы сопровождать их, он не мог, но согласился дать им свое благословение. Более того, он предоставлял супруге свободу действий; они с Мирандой могли покупать все необходимые для покорения сердец столичных франтов шляпки, ленты и прочее. Сэр Бэском заявил, что, сколько бы денег они на это не потратили, это не способно расстроить его так, как работы по благоустройству дома.
Со своей стороны леди Трой обязалась сделать все, что в ее силах, чтобы отвадить Миранду от затеи с благоустройством аббатства.
— Как только голова ее окажется занятой мыслями о муже, — заверила леди Трой сэра Бэскома, — у нее не останется времени на сумасбродные идеи.
Пребывая в блаженном неведении относительно составляемых против нее планов, Миранда подождала, пока на улице прояснится, после чего направилась в деревню. Хотя дороги развезло, она была полна решимости преодолеть трудный путь, чтобы добраться до библиотеки, где книги выдавали на дом. Впрочем, назвать это заведение библиотекой было некоторым преувеличением. Фонды ее ограничивались несколькими романами да сборниками проповедей. Тем не менее, Миранда сочла необходимым пойти туда в надежде, что за время ее отсутствия там могли приобрести книгу по садово-парковому искусству. Будь на улице не так грязно, мисс Трой поехала бы в деревню в своем фаэтоне. Но из-за грязи она решила пройтись пешком. Итак, Миранда направилась в Тогбери, полная надежд, мысленно погрузившись в проект изменения русла ближайшего ручейка; ей хотелось, чтобы он протекал за стеной ее спальни и навевал ей сон своим милым журчанием.
В библиотеке в Тогбери Миранда не обнаружила ничего такого, что было ей нужно, но повстречала там мистера Фэрриса Ллойда, который жил в процветающем имении, по соседству с аббатством Эрандел. Неженатый джентльмен, державшийся с редким достоинством, мистер Ллойд был четвертым в очереди за наследованием титула какого-то распутного старого графа в Сомерсете. Вообще-то, если бы леди Трой не была столь безоговорочно верна своей старинной подруге Табите Гастингс и ее сыну Чарльзу, то выдвинула бы мистера Ллойда на роль ближайшей матримониальной перспективы для своей дочери.
Хотя Миранда и была избавлена от каких-либо обязательств, она не могла отделаться от ощущения некой неловкости, общаясь с мистером Ллойдом, поскольку давно уже чувствовала, что интерес к ней этого джентльмена выходит за рамки дружественного. Дважды уже мистер Ллойд почти вплотную подбирался к объяснению, и Миранда, чтобы помешать ему, принималась безостановочно болтать о чем-то, притворяясь непонимающей. Это было весьма утомительно, и Миранда боялась, что в очередной раз будет вынуждена откровенно отказать мистеру Ллойду; мысль об этом была ей крайне неприятна, поскольку делать кому-то больно было не в ее привычках.
Мистер Ллойд сообщил, что ничего себе по вкусу в библиотеке не нашел.
— Сочувствую, — сказала Миранда. — Мне тоже не удалось найти нужную там книгу. Придется нам уйти с пустыми руками.
— Вы, без сомнения, хотели бы почитать еще что-нибудь из сочинений миссис Берни? Мне кажется, вы весьма чтите ее.
— А мне кажется, что вы весьма ее не одобряете.
— Признаюсь, что не могу читать книгу, заглавием которой служит выставленное напоказ женское имя.
— Вам не следовало бы на этом основании судить о книге. Вы лишаете себя огромного удовольствия, уверяю вас.
— Меня романы не интересуют, но полагаю, что это достаточно безобидное занятие для слабого пола.
В мозгу Миранды промелькнула дюжина ответных колкостей, однако не было никакого смысла сотрясать воздух, вступая в спор с мистером Ллойдом. Он давно ходил в друзьях; его воззрения были ей досконально известны и слишком глубоко укоренились в нем, чтобы их оспаривать. Миранда клялась себе не вступать в перепалку с этим джентльменом, кроме тех случаев, когда ее молчание может быть расценено как согласие, а следовательно, скомпрометирует ее принципы. Впрочем, в данном случае она была настроена не столько отстаивать принципы, сколько получить информацию. Ей хотелось знать все, что можно, по садово-парковому искусству, чтобы, не откладывая дела в долгий ящик, приступить к обустройству отцовского поместья.