— Пожалуйста, мистер Ллойд, совсем не обязательно…
— О нет, обязательно, — прервал он ее. — Видите ли, у меня появился дополнительный мотив убедить вас принять мое предложение, которого не было раньше. Я имею в виду то, что наблюдал вашу привязанность к мисс Деуитт, и поскольку я, как и вы, испытываю к этой даме огромное уважение, а также потому, что я перед ней в долгу, я бы не возражал, если бы вы пожелали, чтобы она приезжала к нам так часто, как ей того захочется или даже жила у нас.
Миранда не знала засмеяться ли ей, или застонать.
— Я бы желал, чтобы мы поженились, как только наступит весна. В наши годы не стоит затягивать с решением такого рода проблем. Продолжительные помолвки могут быть рискованны, и имеются все причины стать нам мужем и женой, прежде чем начнется период весенних посадок. — Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал бы, если бы Миранда не убрала ее.
Она увидела, как на пол упала тень, и послышались звуки шагов.
— Мисс Трой не сможет принять вашего любезного предложения, — сказал появившийся в вестибюле мистер Гастингс.
— Кто вы такой, сэр, и почему она не сможет принять моего предложения? — с возмущением спросил мистер Ллойд.
— Потому что она выходит замуж за меня.
Миранда едва удержалась, чтобы не закричать от радости.
Мистер Ллойд с презрением осмотрел своего соперника с головы до ног. Повернувшись к Миранде, он сказал:
— Этот джентльмен, который, как гласит молва, зовется мистером Гастингсом, злоупотребляет вашей добротой, и моей тоже. Одно ваше слово, и я покажу ему, где находится выход.
— Нет! — вскричала она.
Он отказывался этому верить.
— Вы не можете любить его, — настаивал он. — Этот человек игрок и ловелас. Он не сможет предложить вам то, что предлагаю я — спокойную жизнь, любовь преданного супруга и поместье по соседству с аббатством Эрандел. Вы сами говорили, что у вас нет желания встречаться с ним. В самом деле, не можете же вы хотеть выйти за него замуж.
Она тихо ответила:
— О, мистер Ллойд, могу заключить с вами пари, что я желаю именно этого!
Кто знал Миранду, никогда не счел бы ее робкой, но после ухода мистера Ллойда ею овладела мучительная робость. Не зная, что сказать, она обратилась к очевидному.
— Вам было опасно приходить сюда, — сказала она неуверенно.
— В этом ваша вина, вы знаете это. — С этими словами он приблизился к ней. — Когда я увидел, как великолепны вы в колье моей бабушки, я просто не смог оставаться дома.
Тронутая этими словами, она смотрела на него.
Он обнял ее и с силой прижал к себе. Коснувшись щекой ее щеки, он решительно поцеловал ее в губы.
— Я хотел сделать это в Лондоне, — признался он. — К несчастью, я видел в то время столько Миранд, что не знал к каким губам мне стремиться.
Она неохотно высвободилась из его объятий.
— Кто-нибудь может войти и увидеть нас, — сказала она. Отойдя к камину, она прислонилась лбом к его прохладному мрамору.
Он подошел к ней сзади, обвил руками талию и заставил приблизиться к себе.
— И что плохого нам могут сделать, если и в самом деле увидят нас? — спросил он, касаясь носом ее уха. — Силой заставят нас пожениться?
— Мы не можем пожениться, Чарльз, — сказала она, поворачиваясь к нему. — Вы же знаете это.
— Не знаю я ничего такого. Я готов заключить пари на свое сердце, свое тело, свою душу и свою холостяцкую свободу, что мы можем это сделать.
— Мы не можем пожениться, пока Эверард все еще точит на вас зуб.
Он притянул ее ближе и ласково коснулся губами обнаженного плеча.
— Ах да, Эверард, — пробормотал он. — Он больше не будет этому препятствием, любовь моя. Торжественно клянусь вам в этом.
Она отстранилась от него так, чтобы видеть его лицо.
— Значит, вы так это и оставите?
Он кивнул. Заглядывая ей в карие глаза и улыбаясь, он гладил ее волосы. Потом медленно отстранился и одну за другой задул свечи. Снова приблизившись, он прижал ее к себе. Какое-то время — никто из них не знал, сколько — они стояли, слившись вместе, в погруженном в полумрак вестибюле, освещенные и согретые ярким пламенем камина.
Через три дня после ассамблеи сэр Бэском и леди Трой помахали на прощание трем своим дочерям, трем зятьям и семи внукам. Сэр Бэском был рад наступившей в доме вслед за этим тишине. Он очень любил внуков, но на расстоянии и, чем собственными глазами лицезреть вселяющее тревогу проявление их энергии, предпочитал узнавать об их жизни с помощью почты. В его собственном доме воцарился покой, и он мог бы мирно задремать у камина, если бы после пронесшейся прошлой ночью над окрестностями снежной бури, когда поля стали белыми, а дороги непроходимыми от грязи, в сердце его не поселилась тревога. Во время бури рухнуло несколько росших в поместье древних благородных вязов, уступив напору тяжелого мокрого снега и порывистого ветра. Это, объявил он, дурной знак, знаменующий неприятности. Когда же его принялись выспрашивать, он так и не смог сказать, каких именно неприятностей он опасается. В то время как его жена вышивала, а дочь играла со своей школьной подругой в карты, сэр Бэском беспокойно дремал, то и дело вздрагивая и просыпаясь.