— Да не за что. Мне с Мироном легко, не скучно и хорошая возможность подзаработать на пенсии, так что, если что звоните. До свидания! Пока Мирон!
— Пока! — довольно улыбался он, прижимаясь ко мне.
— Всего доброго! — попрощалась я.
Как только закрылась дверь за няней, я присела на корточки, потрепала его волосики и глядя в глаза сыну сказала:
— У меня есть хорошая новость. Папа вернулся с командировки, — улыбнулась я.
— Папа? А где он? — его глазки полны удивления.
— Он паркует машину на улице, скоро зайдёт.
— Ура! Теперь у меня тоже будет папа! А я говорил, что он у меня есть, а Миша не верил! Всё говорил, что я вру, — Мирон так сильно обрадовался, надеюсь, что я не пожалею о своём решении, иначе убью Власа голыми руками.
Зазвонил умный домофон. Я взглянула на монитор и убедившись, что это Влас, нажала на кнопку. Спустя несколько минут дверь отворилась. Бывший неуверенно вошёл в квартиру. В его руках был скромный букет цветов, кажется, такие цветочки я видела на клумбе рядом с домом, тортик, шоколад и небольшой плюшевый заяц с бабочкой на шее. Мирон тоже застыл, глядя на него во все глаза. Я не мешала. Влас присел на корточки, ему со всем этим грузом было немного неудобно. Я подошла к нему забирать и шепнула на ухо:
— Кажется, я эти цветы где-то видела…
— Тебе показалось, — хитро улыбнулся он, отдавая цветы и торт.
Я понесла их кухню. Торт убирать не стала, оставила на столе. А цветы поставила в вазу. Всё это не заняло больше пяти минут, когда вернулась, они по-прежнему молчали. Закатила глаза.
— Ну, что мальчики замерли? Давайте идите мыть руки, будем ужинать.
— А ты правда мой папа? — осторожно произнёс сын.
— Правда, — улыбнулся Влас, — Это тебе, — он протянул ему подарок.
— О! Я теперь буду спать не только с мишкой, но ещё и с зайцем. Как подходяще он подобрал ему игрушку, ведь я сама называла его Зайчиком. Мам, я могу съесть шоколад?
— Мирон, давай лучше завтра, ты же знаешь, что потом не уснёшь, хорошо? Давай, я тебе сделаю фруктовый салат с йогуртом, хорошо?
— Хорошо. Пап, идём, покажу, где мыть руки.
Сынуля отдал мне шоколадку, но игрушку из рук не выпускал. Вернулась на кухню, чтобы поставить чайник и разогреть еду. Пришли они оживлённо разговаривая, точнее Мирон рассказывал ту историю с девочками и что теперь он дружит только с Василисой.
Это было необычно. На душе от такой картины было тепло и умиротворенно. Когда-то я мечтала именно об этом. Чтобы не было той истории, чтобы Влас был с нами.
— Надеюсь, ты любишь запечённый картофель и фаршированную горбушу, — произнесла я, наполняя тарелки.
— Сама готовила? — поинтересовался бывший.
— Да, мама всегда сама кушать варит, как настоящий шеф-повар, — с гордостью произнёс Мирон, от чего мне стало приятно.
Я уселась и мы стали ужинать. Как только Влас попробовал блюдо, стал мычать от удовольствия, а Мирон смеяться.
— Господи, какая вкуснотища! Я обязан на тебе жениться, — уверено произнёс он, в упор глядя на меня. Я аж подавилась.
— А вы что не женаты? — удивлённо спросил сын.
— Женаты, но нужно ещё раз, чтобы теперь уже и ты видел нашу свадьбу, — улыбаясь ответил он, а тут уже у меня вылупились глаза. Когда это мы успели жениться, нахал?
— Вау! В садике все обзавидуются! — обрадовался Зайчонок.
А вот я нахмурилась. Лично я никакого согласия не давала, а он уже ляпнул это перед ребенком. Специально? Непонятно. Скорее всего, он просто не знает, что такие вещи говорить детям нельзя, вещь придётся потом сдержать слово.
— А где будет папа спать?
— На диване в гостиной, но сначала он почитает тебе сказку, пока мама будет купаться в ванной.
Теперь уже Влас смотрел на меня большими глазами. Да-да, это тебе ответочка. Посидишь с ребенком один, раз так сильно хотел с ним познакомиться.
Мирон стал быстрее кушать, чтобы скорее приготовиться ко сну. Я помыла посуду, искупала сына, дала книгу Власу, постелила на диване и пошла в душ. Я решила не торопиться, набрала ванну, сделала побольше пены и расслабилась.
Спустя какое-то время в ванную зашёл Влас и застыл. Я не привыкла запираться, а тут надо было бы. Спустилась пониже в пену, чтобы меня не было видно.
— Ты что-то хотел?
Он отвёл горящие глаза и громко сглотнув, сказал:
— Он уснул, мне что-то нужно ещё сделать?