Джереми тоже уселся в седло и они двинулись.
— Ты свихнулся. Может, ты остановишься и послушаешь меня?
Джейк продолжал продвигаться вперед.
— Твоя жена где-то в лесах, — заорал Джереми. — Какого черта, что ты делаешь? Вместо того, чтобы спешить за ней, ты пытаешься выследить какого-то воющего волка? Черт побери, Джейк, возьми себя в руки! Ты думаешь не о том. Наверно, на тебя подействовал удар по голове. Слышишь?
Джейк прислушался к очередному вою, звучавшему в ночи. Он ничего не мог объяснить Джереми. Он не мог определить свои чувства и четко их выразить. Но где-то в глубине души он был уверен, что Лобо звал его на помощь. Он настолько слепо этому верил, что мог поклясться жизнью Индиго.
Ледяной влажный воздух стал тяжелым. Глаза Индиго резало от того, что она постоянно вглядывалась в темноту. Она дрожа сделала слабый вздох и закончила последний припев своей песни смерти.
— Ней, Индиго, хаббе-ичкет (Я — Индиго жду смерти!).
Тишина… Она могла слышать только звук своего тяжелого дыхания. Скоро у нее не останется сил, чтобы петь отцовские песни или произносить молитвы матери. И она умрет в ужасающей тишине. Она старалась справиться с паникой.
— Дже-е-е-ейк, — кричала она время от времени. Ее обуревал ужас. — Джейк!!
Его имя отзывалось эхом вокруг нее и потом умирало. Девушка понимала, что он сдвинет землю и небеса, чтобы только спасти ее. Вера. Полная вера. Он так долго ждал этого.
Джейк… У нее по щекам катились слезы, и она начала рыдать. Ожидая смерти, ослепшая в жуткой черноте, она наконец смогла все ярко увидеть. Различия в их мирах не были такими непреодолимыми. Теперь ее к себе манило все, чего она раньше боялась. Это все было для нее обещанием рая. Уехать вместе с Джейком туда, в другой мир, за пределы гор. Да, да… Если бы только у нее был этот шанс. Если он будет рядом с ней, чего ей бояться?
Она представила, как Джейк склонился над ней, его темные волосы блестят в лунном свете, когда он целовал ей ноги. В последнюю неделю Она все время злилась, потому что он ей не разрешал ходить в шахту. Она боялась, что его властный отказ может стать прелюдией к целой серии отказов, что он может запретить ей делать и другие важные для нее вещи, и ее жизнь станет нестерпимо грустной. Ей не нравилось то, что после его прикосновения она загоралась к нему страстью. Ну, и почему? Потому что это символизировало его контроль над нею. Окруженная его любовью, она продолжала бояться, что станет рабыней белого человека.
Рабыня Джейка. Здесь, в темноте, Индиго могла полностью разобраться в своих опасениях. Принадлежать Джейку, быть его рабой, его скво? Да… Если у нее будет шанс, она станет его вечной рабыней.
Жив ли он? Она молила Бога, чтобы он был жив, и потом она просила Бога, чтобы он каким-то образом пожалел и ее. Ей это было нужно, чтобы между ними не было ничего недосказанного и воцарились нормальные отношения. Может, Джейк не станет выпускать ее из дома, и она будет прикована к плите, и станет без конца рожать детей. Но почему это ей казалось ужасной судьбой? Он был добрым и хорошим и очень заботился о ней. Даже если он увезет ее отсюда в другой мир, к которому она не будет принадлежать, она все равно останется с ним. В этом мире ей был нужен только он…
К тому времени, когда Джейк остановил Бака у входа в шахту, стало совершенно светло. Он медленно слез с седла и огляделся вокруг, чтобы увидеть сочетание серебряного и черного цвета. Лобо. У него все сжалось, когда он направился в черный вход шахты. Подъехал Джереми и соскочил с лошади.
— Ну, мы здесь, и нет никакого чертова волка, — сказал он. — Может, нам вернуться домой и поискать следы?
— Заткнись, Джереми, можешь возвращаться, но если ты остаешься здесь, то к черту заткнись!
Джейк поднял фонарь. Он быстро зажег его и высоко поднял над головой, входя в кромешную темноту. Ему стало страшно. Он ожидал увидеть перед собой мертвую Индиго. Вместо этого он увидел сверкающие золотистые глаза. У него бешено забилось сердце, когда он услышал резкий вой.
— Сани, — дрожащим голосом приветствовал он его. — Привет, друг!
Джереми тоже облегченно засмеялся. Звук смеха был пронзительный и дрожащий.
— Тогда все понятно с воем волка. Он находился в тоннеле, и звук казался необычайно громким.
Джейка не волновало, кто же выл.
— Джереми, если здесь Сани, то и Индиго где-то неподалеку.
Он не стал дожидаться ответа от брата, высоко поднял фонарь и поспешил внутрь шахты. Его охватил смертельный холод.
Несет… несет во тьму. Индиго пыталась бороться, но было так легко и приятно подчиниться этому чувству и отдалиться от замерзшего тела. В голове была чехарда из разных слов. Молитвы матери, песни отца. На нее наваливался тяжелый сон. Она слабо и рывками вдыхала остатки воздуха невероятно болевшими легкими. Дыхание становилось беспорядочным.
— Отец наш… благословенны плоды твои… прости нас…
Слова без остановки срывались с ее губ. Они утешали ее, они были единственным оружием, с помощью которого она старалась бороться с паникой. Индиго Рэнд, Рэнд, Рэнд, Рэнд. Она закрыла глаза, и у нее хлынули слезы испуга. Она так боялась. Ей не хотелось умирать в одиночестве. Она была частичкой небытия в полной черноте. Частичка, которая разрушалась и становилась все меньше и меньше. Крохотная вертящаяся частичка. Она представила себе лицо Джейка.
В полубессознательном состоянии он ей показался таким реальным и близким. Она представила, как он ее обнимает теплыми и сильными руками…
И Л обо. Его влажный язык касался ее щеки. Да, Лобо, милый друг. Он завыл низким грустным голосом. Вой обволакивал ее, поднимался к потолку и хрупким эхом падал оттуда каскадом звуков. Лобо — преданный ей волк. Она оставалась рядом с ним, чтобы спеть песню смерти, а теперь он пришел, чтобы пропеть ее песню. Значит, она не была одинока.
— Лобо, — шепнула девушка.
Он завизжал и снова начал лизать ей лицо. Потом улегся рядом. Он был настоящим, более чем настоящим. Индиго хотелось, чтобы у нее были свободны руки, чтобы она могла обнять его пушистую шею, как она делала это в реальной жизни. Но ей пришлось просто прижаться щекой к его меху. Его тепло переливалось в нее и окружило теплом и нежностью. Ее слезы текли по меху.
Лобо…
— О, нет, Господи…
Джейк застыл на месте и смотрел на осыпавшуюся часть горизонтальной выработки. У него от ужаса застыло сердце, и кровь превратилась в лед. Из обломков торчали две веревки. Ему стоило только посмотреть на них, и он сразу понял, что случилось. Он поставил фонарь, и им овладела паника.
— Бог мой, Джереми, она там. Джереми подошел к нему.
— Джейк, ты не знаешь этого точно. Тебе нужно взять себя в руки.
Джереми не успел закончить, как Сани пробрался мимо них и начал ожесточенно скрести земляную стену. Джейк выругался и стал отбрасывать в сторону камни.
— Брэндон Маршалл! Господи, это же он! Мне не следовало ни на секунду спускать с нее глаз! Этот ублюдок заживо схоронил ее здесь! Джереми ухватил его за руку.
— Джейк, нам нужны лопаты. Бога ради, приди в себя. Ты не сможешь отрыть ее голыми руками.
Джейк вырвал руку из хватки Джереми и продолжал голыми руками рыть проход в стенке. Он вгрызался в землю и камни, как умалишенный, проклиная все и вся. Потом он начал рыдать и молиться.
— Она, может быть… Джейк взорвался.
— Черт тебя побери, достань мне чертовы лопаты! Джереми отошел. Его испугал сумасшедший блеск глаз брата.
Спустя четыре часа Джейк отбросил последний слой земли кровавыми руками. Он и Джереми прорыли узкий тоннель. Он мог осыпаться от любого движения. Джейк встал на колени и посмотрел в темную глубину. Ему никогда не было так страшно во всей его жизни.
— Индиго?
Ему ответила тишина. Он посмотрел на Джереми измученным взглядом.
— Я проползу туда. Джереми схватил его за плечо.
Они оба понимали — если земля осыплется, Джейк там останется навсегда. Джереми не успеет его откопать. Джейк посмотрел на брата. Слова были бесполезны. Нельзя ими выразить некоторые чувства, и раз в жизни Джереми ке мог найти нужных слов.