Рот у Минетты полуоткрыт, в глазах плещется ужас. Эдгар все замечает, усмехается с издевкой.
— Папа, не надо, — просит Минни. — Страшно.
Но Эдгара не остановить.
— Входите, — опять говорит он. — Располагайтесь как дома. Да смелее, не топчитесь у входа. A-а, у вас же нет глаз…
Минетта вскакивает. Карточные деньги, подхваченные первым порывом бури, порхают по комнате. Минни, истерично смеясь, пытается их поймать.
Минетта хватает твердую руку мужа.
— Прекрати, — умоляет она. — Хватит дразнить. Перестань.
Нет глаз! Эдгар, Минетта, Минни и Доля, что за слепец в вашем доме? Что грозит вашей жизни? Оглушительное громыханье — теперь, кажется, прямо над головой вспыхивают зарницы, чéртят небо рогатые молнии, затмевая электрический свет, сполохи скачут по белым стенам в стробоскопической пляске вселенской вакханалии — и вот, наконец, капли дождя, тяжелые, крупные, врываются с ветром в открытые окна и двери.
— Закрой их! — визжит Минетта. — Я сказала, закрой. Скорее! Минни, ну помоги же!
— Не паникуй. Собственно, что случилось? Маленький дождик. Ты ведь не боишься грозы? — вопрошает Эдгар, продолжая стоять где стоял, даже не двигаясь с места, чтобы помочь, — словно могучее дерево, противоборствующее потоку. Но Минетта — в кои-то веки — оставляет вопрос без ответа и вместе с Минни закрывает все окна и двери. Дождь перерастает в слепой ливень, по их лицам текут ручьи, платья намокли. Минетта бежит наверх, к Доле, захлопнуть окно, защитить от хлещущих струй. А Эдгар стоит, улыбаясь, глядя на фантастические, вспоротые молниями небеса. Его улыбка вдруг отрезвляет Минетту. Она понимает, что натворила. Она закрыла Его, Человека Без Глаз, заперла его в доме, вместе с ними, со всеми. И теперь, если даже он пожелает, захочет уплыть по тропинке в долину, он не сможет.
Минетта бежит к задней двери. Эдгар спокойно, с любопытством идет за ней следом.
— Почему ты открыла заднюю дверь? — интересуется он. — Ты же велела закрыть даже окна. Какая ты странная, Минетта.
Тьма, сырость, шум, страх придают ей храбрости.
— Это ты странный! Человек без глаз! — бросает она, отрывисто, возмущенно, как порой на работе, распекая кого-то за неумелость, взывая к здравому смыслу и справедливости. — Только подумать! Позвать в дом человека без глаз! Ну какой деревенский скажет такое? Ты ничего не смыслишь — ни в людях, ни в жизни, ни в природе. Ни в чем.
Мне дано больше, думает Минетта в самонадеянности безумства. Пусть я служу в рекламном агентстве. Пусть я греюсь у батареи, а не у пылающих углей и люблю замороженную пиццу больше, чем только что выловленную макрель. Зато я вижу мир таким, как он есть. И принимаю его. И знаю, чего не ведаю, не понимаю, а вот ты на это не способен. Мое женское тело, мое естество подвластно приливам, луне и солнцу, я, Минетта, недолговечная, крошечная частичка человечества, я живу по законам, которые чувствую смутно и бессознательно, но сознаю, что расплата за бунт — несчастье, а может, и смерть.
Безглазая тварь. Да, это он. Танифа. Ох, смотри, Танифа поймает тебя! Неуклюжее, слепое чудовище буша, подстерегающее неосторожных маленьких ребятишек, пожирающее мозги, кости, глаза — все без остатка. Дикие берега Австралии (какая же это природа, скажет Эдгар, — ни пестрых полей, ни соломенных крыш, только песок, голый берег и пальмовый лес) — вот где таится безглазая тварь, вот обиталище Танифы. Гляди, Танифа поймает тебя! Так Минетта в детстве — ей было столько же, сколько сейчас Доле, — пугала своих малолетних врагов. Этому ее научил отец, заботливый друг и советчик. Они испугаются и отстанут, сказал он, и перестанут тебя дразнить. Отец, могучий как дерево, ноги точно колонны. Минетта цеплялась за них до конца, пока он не вырвался и не ушел, бросив ее одну, на растерзание Танифе. Осторожнее, Танифа поймает тебя. Пожелай другим зла, и воздастся тебе. По заслугам.
— Ты ничего не понимаешь, ничего, — повторяет она. — Ну какой деревенский станет сидеть с открытыми окнами, когда на дворе уже ночь, и пригласит в дом невидимку? К тому же без глаз.
Эдгар разъярен. Он бросает на Минетту ледяной взгляд, поворачивается и удаляется через открытую дверь под дождь — ливень уже поутих, хотя еще припускает время от времени, — и бросается навзничь на траву, раскинув руки и лицом к небесам, жадно глотая воду, шум, ветер, впитывая природу, соединяясь с содрогающейся вселенной.