Вскоре Марджори, как все единодушно признают и каковы бы ни были ее побуждения, становится для Эстер замечательной дочерью, какой в жизни не была ее родная дочка Грейс.
Марджори застилает постели, за столом ест и похваливает, напускает Эдвину ванну, скачет по дому, треща без умолку, всегда на подхвате, учится музыке, лучше всех сдает экзамены, тычется головой в колени Эстер, когда ей плохо, приносит Эстер полевые цветы, когда ей хорошо, советуется, что надеть и кому что сказать.
А Элен, родная мать, не только не приезжает за нею, но даже письма не напишет.
Марджори робеет перед Эдвином, но превозмогает робость так успешно, что ей сообщают о диспозиции союзных и вражеских войск, после чего она год за годом сопровождает его в передвижениях, вслед за войной, по Европе, Африке и Азии, совершаемых по карте, разложенной на столе в библиотеке.
А Дик, родной отец, тоже не приезжает за ней. Да и как ему приехать? Он находится во Франции и, может быть, даже пишет ей, на имя матери, но то ли письма не доходят, то ли мать забывает пересылать их, почем мы знаем?
Что касается Грейс, война ее не занимает. Грейс отреклась от родителей, этих серых, скучных людишек, которые теперь в восторге от Марджори, кукушки в чужом гнезде; Грейс решает, что ее определенно подменили. Она дуется, она болтается без дела, она ноет. Она забывает застилать постель, но никогда не забудет доставить неприятность. Грейс — натура артистическая и гордится этим. Она рисует. Она занимается живописью. Она лепит. Она подолгу сидит перед зеркалом и закатывает истерики при лунном свете. Она поверяет свои секреты Хлое. Хлоя, хотя и дочь простой официантки, прекрасно воспитана, умна, занятна, на взрослых — за исключением родной матери, Гвинет, — смотрит как на равных и видит в них врагов. Однако в отличие от Грейс умеет держать свое мнение при себе. Эдвин и Эстер со своей стороны смотрят на Хлою с облегчением, уповая, что она послужит благим примером для Грейс, и зазывают к себе в дом. Она приходит — чистенькая, вежливая, сдержанная, почтительная к старшим. На Грейс и Марджори ее присутствие действует как некий катализатор.
При Хлое Грейс способна вести себя в отношении Марджори вполне пристойно и даже выказывать что-то вроде дружеского расположения.
Марджори в саду учится выращивать к рождеству морозник, оберегать его бледные, нежные цветы от слизняков и сырости.
Грейс снисходит до выращивания брюссельской капусты под руководством отца и в 1942 году получает первую премию на школьном конкурсе.
Хлоя, которая ютится вдвоем с матерью в дощатой каморке за «Розой и короной», учится подрезать те самые розы, от которых у Эдвина разыгрывается астма.
А Элен по-прежнему не пишет.
Марджори прилежно учится, выходит на первое место по всем предметам, кроме спортивных игр, рисования, пения и физкультуры. У окружающих она вызывает одновременно жалость и восхищение. Все сладости, какие полагаются ей по карточкам, она раздает, чаще недругам, но, случается, и друзьям — кому мятный леденец, кому фруктовую подушечку. Покупает себе любовь, скажете вы — ну что ж, ей, бедняжке, сойдет и такая, купленная.
А Элен все не едет.
16
Ныне Марджори куда как осмелела и заставляет Хлою ждать себя. Хлою сажают за столик между дверью на кухню и туалетом. Чтобы скоротать время, она заказывает аперитив — кампари, и ей приносят дюбонне. Хлоя не выражает недовольства. Хлоя понимает, что у официанта могут быть свои сложности, и прощает его. Да и потом, при всех обстоятельствах Хлоя заранее на стороне официанта, а не обедающего.
Так и Гвинет в те давние годы, вкалывая не за страх, а за совесть в «Розе и короне», редко когда выражает недовольство.
Гвинет не унывает, только ужасно устает и по выходным непременно проводит утро в постели. Она встает в полседьмого и редко ложится спать раньше полуночи, а выходной у нее раз в неделю.
По утрам, свежая и бодрая после мертвецкого сна, Гвинет полна энергии. Она с удовольствием распахивает окна, выгоняя из трактира нагретый, спертый воздух и впуская свежесть и прохладу. С удовольствием вытирает со столов кольца от пивных кружек, а после, когда средства для полировки мебели исчезают с прилавков, скажет только: «Не беда! А руки на что!» — и трет еще усердней.
Даже мужское поклонение Гвинет принимает с удовольствием, покуда ее и их разделяет трактирная стойка, а поскольку скоро в десяти милях от Алдена появляются как военный лагерь, так и авиабаза, то в «Розе и короне» всегда полно мужчин в военной форме, как офицерского звания, так и рядовых, которые поклоняются ей. У Гвинет хорошенькое, ясное личико, полная грудь и стройные ножки.