-Да что тут у вас!? Что происходит? Скажи ты мне наконец.
Ах, добрый и сильный Ангел-хранитель, это ты хранил в тот день свою Наташу. Это ты держал в руках нити судьбы. А иначе как объяснить, что взгляд Милы скользнул под кровать, на которой лежала Наташа. Надо же было понимать, что она на сносях и нагнуться-то не могла, и вообще мало что ниже уровня живота видела. А вот ведь увидела. Под кроватью валялись вскрытые и опустошённые упаковки каких-то медикаментов. И опять Милой управляла неведомая, волшебная сила. Трусиха и паникёрша в обычной жизни, она вдруг совершенно спокойным голосом сказала Наташе, что ей пора идти , вот только в туалет на минутку, и домой. Через минуту она уже бежала вниз к вахтёрше звонить в Скорую.
Потом также молниеносно она летела на второй этаж, в комнату Наташи. Та по-прежнему лежала, отвернувшись к стене. Грустная дочка рисовала что-то в уголке за письменным столом. Вдруг Наташа сказала как-то странно, толи навзрыд то ли нараспев:
-Он у-шёл, ты зна-ешь... Он всё-таки у-шёл, к той дру-гой, по-ни-ма-ееешь?
Мила не успела ответить. В дверь уже стучали врачи. Мила, не глядя в сторону Наташи, открыла им дверь. Они слегка опешили, ехали ведь на попытку суицида, а дверь им открывает девушка на сносях.
-Девушка, это вы Скорую вызывали? -Да я, но пока не себе, проходите.
Осмотрев Наташу, врачи вытолкали Милу с дочкой Наташи в коридор. -Идите девочки погуляйте, вам мамаша, вообще нельзя волноваться.
Сидя в убогой подсобке вахтёрши, Мила обнимала Катюшу и вспоминала то, что случилось за весь этот год, такой странный, такой волнительный, такой- в котором было всё.
Ровно год назад на кафедру, где Мила работала , заглянул лысоватый, низенький мужчина, неопределённого возраста. Что это был за человек пока никто не знал. Он встретился с кем-то из администрации и ушёл. На второй паре молодая коллега с немецкой кафедры шепнула Миле:
-Рекрутер приходил. Везёт вам, он для Шеврона новый персонал подыскивает. Но мы с немецким языком его не интересуем, французы тоже. А вот вам с английским может и подфартить.
-Как это?- спросила Мила
-Ты что о Шевроне ничего не слышала? Это Американская нефтяная корпорация. Акулы бизнеса. Они в Казахстане нефть уже начали качать, а персонал всё ищут. Мало англо-говорящих в Казахстане, вот они по ближайшим Российским городам и ездят, Кафедры иностранных языков их особенно интересуют. Молодые преподаватели, понимаешь?
-Понятно,- ответила Мила, без особого энтузиазма.
Причин срываться с достойного места на кафедре и мчаться в Казахстан она не видела пока. В этот день на кафедре ощущался какой-то дискомфорт. Маститые, пожилые преподаватели всё время кучковались и что-то с "Охами" и "Ахами" обсуждали.
Вечером того же дня Миле позвонила институтская подруга, которая работала теперь в частной школе.
-Мил, привет
-У меня для тебя новость
-ОК
-Мы с Гулей в Казахстан едем на следующей неделе.
-Это не про Шеврон речь?
-Ну да, ты уже слышала?
-В общем слушай. Нас тут такой хитрый дядечка всё уговаривал. Там дела-такие, мой папа узнавал. Работа вахтовая. Месяц на вахте, месяц дома отдыхаем. Оплачивают оба месяца. Зарплата, ну умножь свою на десять или на двадцать, они в долларах платят, я запуталась... И потом, языковая практика, понимаешь, носители языка. Мы же всё время мечтали попрактиковаться. Мой папа за... Это был сильный аргумент. Папа у подруги был человеком серьёзным, со связями, плохого дочке не посоветует.
-Ну что, здорово, я вас поздравляю,- сказала Мила
-Да дослушай ты меня до конца. Нам с подругой back-to-back нужны, сменщицы, понимаешь. Дядечка этот нам задание дал- найти хороших знакомых, кому доверять можно, понимаешь. Вот я и звоню. Что там у Наташи происходит?
-Да ничего, в школе работает за копейки. Муж дома сидит, мореходка его накрылась. Есть нечего, в общем.
-Ну так это судьба, шанс, понимаешь. Звони Наташе и всё- едем с нами на следующей неделе, сдаваться капиталистам.
-Спасибо, мы подумаем- с сомнением ответила Мила.
Честно говоря, ей было жаль расставаться с кафедрой. Об аспирантуре придётся забыть. Это она понимала. Обратно её не возьмут. Посчитают уход предательством. Преподаватели старой школы были людьми очень принципиальными. Сидели на кафедре веками и в трудные времена и в благополучные. Но разница была в том, что у них было всё, уютное жильё, обеспеченное Советской властью, хорошие библиотеки, связи во всех сферах, и даже лихие девяностые не были для них большой угрозой. А им, Миле и Наташе, что было делать. От родителей помощи никакой. Сами-еле-еле. Зарплаты не хватает даже на проезд и молоко с булочкой, о жилье вообще мечтать не приходится. Наташа вон, дрожит каждый день, что их из общежития попросят. Муж ведь уже не работает. Может это и правда, шанс? А как часто они, шансы, появляются?