— Да, но в тех данных, скорее всего, указан адрес военного городка, — засомневалась я.
— Возможно, ты права, но в паспортных данных указано её место рождения. Я помню, что она родилась в каком-то селе и до замужества жила в нём с родителями. Только не помню, в каком.
На следующий день я выкроила на работе время, заехала за Ниной Васильевной, и мы отправились в районный суд. Там категорически отказались искать это дело, сославшись на занятость и на то, что они не имеют права разглашать данные их клиентов.
— Послушайте, — вновь начала Нина Васильевна, — возможно, вы помните молодую женщину, подавшую заявление о взыскании алиментов. Это особый случай, у неё родился чернокожий ребёнок.
— А-а-а, — протянула секретарь, — эту артистку я помню. А вы кем ей приходитесь?
— Я — свекровь её. — Она вовсе не артистка. Я разыскиваю её, чтобы сообщить, что в нашем роду могут рождаться чернокожие дети, и она пострадала не за что.
У секретарши округлились глаза:
— А почему тогда ваш сын так с ней поступил?
— Ему это не было известно.
— У вас есть с собой паспорт? — уже виноватым голосом спросила секретарь.
Нина Васильевна вынула из сумки документ и протянула ей. Та зачем-то сделала копию, затем полистала журнал, нашла нужную запись. Потом встала, куда-то ушла и через несколько минут вернулась с папкой в руках. Нашла в ней копию паспорта Даши и показала Нине Васильевне. В ней стояла прописка в военном городке. Нина Васильевна переписала место рождения Даши. Село, в котором она родилась, находилось в часе езды на машине от города. Поездку в него пришлось отложить до завтрашнего дня. Мне предстояло ещё вернуться на работу.
За ужином Нина Васильевна попросила показать, где она сможет сесть в автобус, чтобы доехать до этого села.
— Я не могу нагружать вас, Ирочка, своими проблемами, — стала она объяснять, — ведь я сижу в квартире целый день без дела. Хочу быстрее найти Дашу, у меня плохое предчувствие.
Я представила себя на её месте и поняла, что тоже не смогла бы выжидать, когда меня кто-то куда-то отвезёт. Поэтому согласилась с её просьбой. После ужина мы сели в мою машину и отправились на автовокзал. Он находился в десяти минутах езды от моего дома. Вместе мы нашли в расписании движения автобусов нужный маршрут, записали подходящее время выезда и купили билет на завтра. Когда вернулись к подъезду дома, то гостья спросила:
— Ирочка, вы очень устали?
— Нет, — соврала я, хотя буквально валилась с ног.
— Вы не могли бы немного погулять со мной, я хочу подышать воздухом?
— Конечно, — согласилась я, и мы медленно побрели с ней, продолжая говорить на её наболевшую тему.
— Мне страшно встречаться с родителями Даши. Ведь и для моей невестки рождение чернокожего ребёнка было тоже сильным потрясением, как и для Сергея. Неизвестно, как это восприняли её родители, друзья, знакомые. Вот вы можете себе представить, что ни с того, ни с сего у вас рождается такой ребёнок?
— Нет, не могу.
— А мой сын оставил свою жену, молоденькую, ничего не понимающую, наедине с этим потрясением. Как ей всё это пережить? Ведь я тоже была в её положении, когда Джон отказался от нас с Серёжей. Но мне было проще, Сережа родился со светлой кожей.
На глазах женщины появились слёзы, она опустила голову и замолчала.
— Нина Васильевна, — обратилась я к ней, — сейчас у всех есть мобильные телефоны. Наверняка он есть и у Сергея. Позвоните ему.
— Сотовый есть у него, но он давно не отвечает. Я много раз за день пытаюсь ему дозвониться.
Немного погодя ожил её мобильный телефон. Она посмотрела на дисплей:
— Да, дорогой, — включила она связь.
Потом немного послушала голос из мобильного:
— Ну, конечно, домашний телефон тебе не ответит, я же в гостях у Антонины.
Мужской голос продолжал что-то говорить. Она вдруг повернулась ко мне и, как ни в чём не бывало, выдала в мою сторону:
— Тонечка, тебе привет и наилучшие пожелания от Виктора.
Затем выдержала небольшую паузу и проговорила:
— Тебе Тоня желает того же.
Гостья пообщалась с мужчиной ещё минут пять и попрощалась.
— Простите меня за этот спектакль, — извинилась она, когда разговор прекратился. — Мой муж работает в российском посольстве одной европейской страны. Прежде я тоже трудилась в нём вместе с супругом, но, достигнув пенсионного возраста, попросилась в отставку. Трудиться стало тяжело, возраст берёт своё. Я по-прежнему проживаю с Виктором в той стране.
И тут мне на память пришло моё первое впечатление об этой женщине. Выходит, я не ошиблась. Её выправка, манера держаться и говорить — результат её дипломатической деятельности. Недаром говорят, что первое впечатление о человеке — самое правильное.