Тот недоверчиво посмотрел на брата.
— Ты думаешь, отец примет меня?
— Даже не сомневайся!
— Тогда я выбираю вас с отцом.
— Вот и молодец!
Михаил — москвич позвонил Алексею и упросил его дать номер телефона Игоря. Тот продиктовал его. Набрав номер, Михаил попросил о встрече вне стен милиции.
— Нам придётся говорить в отделении! — заявил тот. — Дело заведено официально, и говорить будем официально.
— Хорошо, только давай сначала поговорим без брата.
— Подходи к десяти утра сам, — согласился Игорь.
Встретившись с Алексеем и Игорем в кабинете, он рассказал, о том, как они с братом родились, о причине смерти матери, как их разлучила тётка, о тяжёлой жизни брата и его комплексах.
— Поймите, — умолял он, — брат болен. Ему необходимо лечиться. Он влюбился в Татьяну, и мстит ей за то, что она его отвергает. А он не может допустить, чтобы она досталась другому мужчине. Игорь поговори с сестрой, пусть она заберёт заявление. Я только что обрёл брата и не хочу его потерять. Дайте мне помочь ему вылечиться.
— Ты думаешь, что сможешь ему помочь? — с сомнением в голосе спросил Игорь. — Люди с такими отклонениями не излечимы.
— Вы ведь сами понимаете, — продолжил Михаил, — ну, доведёте вы дело до суда, суд так же определит его в психиатрическую больницу. Только в Москве он будет лечиться по собственному желанию, и его будут посещать любящие отец и брат. А здесь будет принудительное заточение и, как результат — его озлобленность на всю оставшуюся жизнь. Я обещаю, что мы продадим его квартиру и уедем отсюда навсегда.
— Хорошо, я поговорю с Татьяной, — пообещал Игорь, — но её желания будет мало. На закрытие дела должно дать добро начальство.
Когда Татьяна узнала от брата историю рождения и разлучения двух Михаилов Смагиных, о трудной жизни с тёткой без любви и понимания Михаила, проживающего в её городе, расчувствовалась. Поняла, что он страдает расстройством психики, и заявление забрала. Начальник тоже дал добро на закрытие дела в связи с отзывом заявления. Оба Михаила вернулись в Москву через два дня, так как срок командировки Михаила московского закончился. Дома, уставшие братья, приняли душ, перекусили и легли спать в разных комнатах. Вернувшийся с работы домой отец, заметил куртку сына на вешалке в прихожей и его портфель. Понял, что сын уже дома. Направляясь в свою комнату, чтобы лечь спать, он заглянул в комнату сына. Тот спал. Когда Филипп Андреевич вошёл в свою комнату, то остолбенел. Сын уже лежал на его кровати. Постояв немного, он снова вернулся в комнату сына. Михаил теперь лежал в своей комнате. Он снова направился в свою комнату. Сын опять лежал на его кровати. Пожилой мужчина закрыл глаза, постоял так немного, затаив дыхание, снова открыл глаза, Михаил по-прежнему лежал на кровати отца. Поняв, что с ним происходит что-то не ладное, он стал тереть виски и медленно продвигаться к дивану, стоящему в гостиной, в которой находились входы в обе комнаты. Проходя мимо комнаты сына, он заметил, что Миша теперь лежит в своей комнате. Бедный мужчина опустился на диван, не зная, что дальше делать. Михаил московский, услышав шаги отца, встал и подошёл к нему.
— Пап, тебе плохо? — спросил он, увидев растерянное состояние отца.
Тот искоса посмотрел на сына и молча показал на свою комнату рукой.
— А-а-а! — Вот ты о чём! — понял Михаил. — Пойдём, я познакомлю тебя с твоим вторым сыном.
Филипп Андреевич замахал руками, словно отбиваясь от роя пчёл.
— Ладно, успокойся! Я понимаю твоё состояние. Послушай меня внимательно, и ты всё поймёшь.
Сын рассказал отцу всё, что узнал сам от подруги тётки и брата. Об их с братом рождении, разлучении, трудной жизни брата под именем Михаил. Филипп Андреевич плакал, когда его второй проснувшийся сын робко вошёл в комнату. Он встал ему навстречу.
— Дай я тебя обниму, — сдавленным голосом, глотая слёзы, произнёс он, — ты уж прости меня, за то, что сердце мне не подсказало, что на свете есть ещё ты. Твой брат мне всё рассказал. Давай, чтобы не путаться, мы будем звать тебя Юрием. Не возражаешь?