Я рассказала им историю Нины Васильевны. Они были в шоке. Наташа пообещала узнать всё об этом мальчике и позвонить мне. Вернувшись домой, я решила созвониться с Ниной Васильевной, чтобы рассказать ей о поступившем в больницу чернокожем младенце, но передумала.
Утром следующего дня Наташа сообщила, что накануне вечером мальчика забрала его бабушка. Дежурил заведующий отделением, и он разрешил его отдать. Медицинская сестра записала в его истории болезни имя, отчество и фамилию ребёнка, и спросила, в какой квартире взорванного дома он проживал. Бабушка назвала номер, а уходя, обмолвилась, что они её снимали.
— Ты запомнила эти данные?
— Да. Квартира — восьмая, а мальчик — Вавилов Максим Сергеевич.
Теперь мне оставалось только найти настоящих хозяев этой квартиры. Я надеялась, что они, сдавая её в аренду, записали все данные Даши. Сомнения нет, что это её сын. У мальчика такая же фамилия, как и у Нины Васильевны, а отчество — Сергеевич. Невзирая на запрет мужа, Даша всё же дала ребёнку его отчество.
Я снова напросилась сделать репортаж о взорванном доме. Потом встретилась с жильцами соседних уцелевших подъездов, чтобы получить от них информацию о хозяевах восьмой квартиры. Оказалось, что в ней была зарегистрирована женщина с дочерью. Девочка была очень больна и месяцами лежала в московской клинике вместе с матерью. Мне назвали её фамилию, имя и отчество.
У меня не оставалось другого выхода, как только позвонить Нине Васильевне и всё рассказать ей. Она обрадовалась тому, что мальчик не пострадал и, что появилась хоть какая-то надежда отыскать невестку и внука. Я продиктовала ей данные хозяйки квартиры, которую снимали родители для Даши с ребёнком, и имя её дочери. Предложила ей обзвонить московские клиники и найти их.
Спустя несколько дней Нина Васильевна сообщила, что удалось отыскать больницу, в которой лежала эта женщина с дочерью. Но, какой-то благотворительный фонд дал деньги на лечение девочки в Германии, и они с матерью улетели туда.
— Видно диагноз серьёзный, так как ей предстоит перенести пересадку костного мозга, — сказала она. — Ирочка, я думаю, что мне не стоит продолжать искать и беспокоить эту женщину в немецкой клинике. Ведь я должна буду сообщить о взрыве дома. Справиться бы ей с переживаниями, связанными с болезнью дочери.
Я подумала так же. Но потом решила, что хозяйка взорванной квартиры наверняка рассчитывает на получение арендной платы от квартиросъёмщиков. Ведь она долгое время не работает и не имеет других средств к существованию, кроме, как от сдачи жилья в аренду. Да и, куда она с дочерью будет возвращаться после лечения в клинике? Поэтому я попросила Нину Васильевну всё-таки связаться с этой женщиной и сообщить ей о взрыве.
— Пусть она срочно по телефону или письменно обратится в нашу районную администрацию и сообщит, где сейчас находится и почему, — посоветовала я. — Местные власти должны позаботиться о предоставлении ей с дочерью другого жилья.
Никаких данных о Сергее из милиции Нине Васильевне не поступало. Она по-прежнему ничего не сообщала мужу о его пропаже, только продлила срок своего пребывания в Москве.
— Ну почему так не везёт, почему Даша с ребёнком буквально исчезает из-под носа? — негодовала я.
Мои подруги тоже подключились к поиску невестки моей новой знакомой.
— Честно говоря, — сказала Татьяна, — мне нет дела до того, где сейчас находится Сергей. Мне очень жалко его бывшую жену. Я представляю, что творится в её душе. Ни с того, ни с сего, у неё рождается чернокожий ребёнок. И вместо поддержки, все вокруг смотрят на неё волком. Это же надо, даже судья не позволил ей оправдаться! Пережить такое в двадцать два года! Как ей дальше жить в таком обществе, кому верить?
Она попросила у меня данные её родителей, и название села, в котором они раньше жили. Их имена и отчества я не запомнила, а фамилию и название села записала на листке и отдала Татьяне.
— Хочу просить своего брата помочь в розыске Даши, — пояснила она, — он работает в милиции.
В субботу я решила сама съездить в то село. Мне не верилось, что Пчелинцевы, долгие годы проживавшие в нём бок о бок со своими соседями, не оставили им свой новый адрес после переезда. Обычно сельчане становятся почти родными и помогают друг другу, если понадобится.
Выехав за пределы города на своей машине, я почувствовала, какой там чистый и свежий воздух. Моё путешествие было приятным. По хорошей трассе «Тойота» летела плавно, как по воздуху. Погода была прекрасной, за окном мелькали уже пожелтевшие поля, леса, раскрашенные во все осенние цвета; паслись стада коров; дорогу периодически перебегали овцы, утки, гуси. Я заехала в село и остановилась, высматривая, к кому бы обратиться. Из дома, рядом с которым я припарковалась, вышла женщина и молодой человек.