6. Не применять сверхъестественных сил (таких, как гипноз, прослушивание или телепортация).
7. Еженедельно подпиливать зубы.
Пункт семь близняшки отработали ещё сегодня утром. Со времени первого подпиливания зубов в Бистрине клыки уже снова заметно подросли. У Даки и Сильвании они были не такими длинными, как у господина Тепеза, который скрывал их под лакричными усами, из-под которых они продолжали торчать и ввергать в ужас окружающих. Поэтому двойняшкам приходилось подпиливать их каждую неделю. Единственным неприятным во всём этом был скрежет напильника.
Сильвания обтачивала клыки округло, а Дака, наоборот, заостряла, считая, что так выглядит круче. Кроме того, острые зубы были удобнее, когда требовалось вскрывать пластиковые пакеты, чесать себе язык или нанизывать мелкую закуску вроде мух (правда, тем самым Дака нарушала радикальное правило номер два, но она вообще не придерживалась правил с такой уж точностью).
Итак, Сильвания и Дака, намазавшись кремом от солнца, со свежеподпиленными клыками и семью правилами в памяти, были наилучшим образом подготовлены к выходу в свет. Госпожа Тепез собиралась в центр присмотреть себе подходящее помещение для магазина. Господин Тепез предпочитал в это время дремать у себя в гробу.
Они шли вдоль Липового тупика. Проходя мимо дома № 21, Сильвания сказала сестре:
– Я нахожу этого Дирка ван Комбаста очень приятным человеком.
– Приятным? Да он просто мерзкий, – возмутилась Дака.
Сильвания закатила глаза:
– Ты совсем не разбираешься в мужчинах. Он выглядит безумно хорошо!
– Зато воняет безумно плохо. Ты разве не заметила в облаке его парфюма примесь чеснока?
– Ах, ну разве что самую малость.
– А как он нас разглядывал своими кошачьими глазами? – Даку передёрнуло. – Мне от этого Компоста прямо дурно.
– Его зовут не Компост, а ван Комбаст. Он наверняка выходец из аристократического рода. Поэтому у него такие приятные манеры.
Дака фыркнула:
– Если тебя так легко обвести вокруг пальца, только назвав красивой дамой, ну тогда бой ноап.
– Я никому и нигде не позволю обвести себя вокруг пальца!
– Дака! Сильвания! Да идёте вы, наконец? – Госпожа Тепез своими мелкими шажками уже опередила двойняшек на несколько метров и обернулась к ним.
Девочки ускорили шаг.
– Да сколько же ещё идти до этого метро? А мы не могли бы полететь в центр города? – ныла Дака.
В Бистрине сёстры не привыкли подолгу ходить пешком. Во-первых, Бистрин был намного меньше, чем Биндбург, а во‐вторых, там можно было летать и телепортироваться сколько душе угодно.
– Нет, мы не можем. К тому же я не умею, а вам нельзя. Вспомните пункт первый радикальных правил: дневные полёты запрещены!
– А мы не могли бы сделать исключение хотя бы для радикального правила номер шесть и чуть-чуть телепортироваться? – продолжала свои попытки Дака.
Будучи полувампирами, Сильвания и Дака могли молниеносно перемещаться с одного места на другое. Это было что-то вроде проекции, переноса изображения. Но действовало только на небольшие расстояния и стоило большого труда. Зато было очень удобно.
Эльвира Тепез метнула на своих дочерей взгляд, который исключал дальнейшие обсуждения этого вопроса.
– Окей, окей. Мы пойдём пешком и спустимся в метро, – буркнула Дака. – Как всякий вонючий нормальный человек.
Ещё несколькими метрами и поворотами дальше и несколькими минутами позже они увидели бело-голубую табличку, обозначающую станцию метрополитена. Госпожа Тепез поспешила мелкими шагами к эскалатору, ведущему вниз. Дака последовала за ней, но смотрела при этом наверх. А вот этого ей не следовало делать.
– Шлоц зоппо! – в ужасе вскричала она, заметив, что пол под ногами шевелится. Но было уже поздно.
Дака замахала руками, потеряла равновесие, качнулась назад и ударилась задом о жёсткую ступеньку лестницы.
– Ой-й-й!
Сильвания остановилась перед эскалатором и смотрела на свою сестру, выпучив глаза. Она хотела ей помочь, но не решалась ступить на эскалатор. Госпожа Тепез увидела падение Даки и устремилась вверх по едущей вниз лестнице, чтобы помочь своей дочери подняться на ноги.
– Что такое? Ты едешь вниз или чего-то ждёшь? – вдруг послышался за спиной Сильвании чей-то ломкий голос.
Сильвания обернулась. Перед ней стоял долговязый русоволосый мальчик. Он был, может быть, года на два-три старше её.
– Я, эм-м-м…
– Сильвания! Давай иди уже, мы тебя поймаем! – крикнула в этот момент госпожа Тепез снизу эскалатора.
Мальчик удивлённо поднял брови:
– Ну, давай уже. – И он жестом указал ей на эскалатор.