— Привет, — тихо сказала она, пряча от него глаза. — Ты не сказал Гоше, где я?
Герман покачал головой, молча подхватил ее на руки и занес в подъезд. Ему очень хотелось выспросить Иринку, что произошло. Но он сдерживал себя, понимая, что девушке будет неприятен этот разговор. Хотя внутри его бушевала холодная ярость.
Больше всего в этот момент ему хотелось найти своего непутевого братца и вытрясти из него его жалкую душонку.
В лифте он бережно поставил девушку на ноги. Она сразу отодвинулась от него, по-прежнему не смотря на него. «Стыдится себя», — понял Герман.
— Это ведь не Гоша сделал? — негромко, чтобы не напугать ее своим гневом, спросил он, кивнув на ногу. — Потому что иначе у него большие проблемы.
— Нет, это Милана, — ответила она устало.
Герман сжимал и разжимал кулаки, изо всех сил пытаясь успокоиться.
— И Гоша ей позволил? И тебя одну в таком состоянии отпустил?
— Я его даже не видела, он не успел приехать. Я сбежала.
Герман воздержался от дальнейших вопросов, но помрачнел лицом еще больше.
В квартире он усадил девушку на топчан и сам начал ее раздевать. Разул ее, помог снять порванные колготки. И сразу увидел огромную кровоточащую царапину с кровоподтеком на ноге.
— Ириш, тебе нужно принять ванну, а потом обработать царапину. Давай я тебе воду включу, ты раздевайся, а я пока поищу, во что тебя переодеть. Одежду бросай в стиральную машинку, я потом постираю.
Он налил ей в воду пену, а сам пошел в комнату.
Иринка была так обессилена, что у нее не было сил возражать. Она быстро разделась и села в горячую ванную.
Герман постучал в дверь через несколько минут:
— Ириш, ты как там, живая? Не уснула? Я тебе вещи принес!
И не ожидая ответа, зашел к ней.
Она лежала в ванной с закрытыми глазами. Пена скрывала всю ее целиком, над водой торчала только ее голова.
Герман положил на стиральную машинку шорты и футболку и два полотенца.
— Ириш, облазил весь шкаф. Шорты на резинке, должны тебе подойти. Футболка длинная. Все чистое. Извини, больше ничего нет. Не был готов к твоему приезду.
Иринка подняла на него свои потерянные глаза. Он сразу потерял все свое напускное спокойствие.
— Не хочешь мне рассказать, что случилось? — очень мягко спросил он.
— Нечего рассказывать, — потухшим голосом ответила она. — Милана заявилась в общагу, подралась сначала с Алиной, потом со мной. Кричала, что я дура, что Гоша за моей спиной спал с Алиной. Я позвонила Гоше, он сказал, что это правда. Что спал. Я ушла.
Герман даже не сразу вспомнил, про кого она говорит.
— Погоди-погоди, Алина? Это твоя подружка, с которой ты на дачу приезжала? Белобрысая, с неровными зубами? Он с ней переспал? Еще и сознался? Жесть какая!
Герман остро почувствовал себя виноватым. Ведь знал же, что брату нельзя доверять. Однако позорно самоустранился, бросив Иринку на произвол судьбы.
— Что теперь думаешь делать? — спросил он.
Она умоляюще взглянула на него.
— Я не знаю. Я очень устала. Но в общагу я не хочу идти. И с Гошей встречаться не хочу. Можно мне у тебя переночевать? Мне больше некуда идти. Не выдашь меня Гоше?
Он тяжело вздохнул.
— Ты же знаешь, что не выдам. Он, конечно, получит от меня нагоняй, но чуть позже. Когда ты немного придешь в себя. Оставайся.
Иринка закрыла глаза.
— Ладно, отдыхай, Ириш. Разберемся. Я пока придумаю, чем тебя кормить. Ты что больше любишь — пиццу или японскую кухню?
— Мне все равно, я все люблю.
Герман улыбнулся.
— Хорошо. Все, не буду тебе мешать. Ты только не лежи долго, а то заснешь. Вот здесь, в шкафчике, есть перекись, пластыри и ватные диски, обработай ногу.
И он вышел из ванной.
Немного постоял у закрытой двери, прислушиваясь к ее движениям. Он был очень зол на Гошу и на себя самого. С другой стороны, история с Алиной рано или поздно все равно бы всплыла, и хорошо, что она всплыла сегодня, а не завтра. И хорошо, что она приехала к нему. И хорошо, что братец не успел ей попользоваться. Он даст ей время прийти в себя, успокоиться и разобраться в своих чувствах. Давить и пользоваться ее уязвимым состоянием он не будет. Очень постарается.
Ирина
В ванне Иринка отогрелась и немного пришла в себя. Промыла ногу, которая сильно саднила, оделась и кое-как поковыляла на кухню.
Войдя, тут же застыла у двери.
— Откуда?! — только и спросила она, увидев огромный бисквитный торт с кремовыми цветочками.
Герман тепло улыбнулся ей, мельком скользнув взглядом по ее голой ноге, обезображенной синяком.