— У тебя же сегодня важный юбилей, правильно? У меня в соседнем доме есть очень хорошая кондитерская, — объяснил ей он, продолжая сервировать стол. — Когда ты позвонила, что приедешь, я сразу подумал, что торт обязательно нужен. Это самый большой, который у них остался в холодильнике. Садись за стол, сейчас будем праздновать. Что ты будешь пить? Есть сок, минералка, вино, шампанское. Я тебе, конечно, сок рекомендую, но решай сама. Ты же у нас сегодня хозяйка застолья.
— Я бы шампанского выпила, — подумав, сказала она. — Только если ты со мной будешь. Давай я тебе помогу, что-нибудь сделаю.
— Тебе нельзя, ты именинница. Садись, я за тобой сегодня буду ухаживать.
Иринка заулыбалась, рассматривая торт. Потом перевела взгляд на Германа. Он был одет по-домашнему, в спортивные брюки и футболку. Ей было приятно смотреть на него. Иринка увидела, как бугрятся мускулы на его плечах под тонкой тканью. Герман перехватил ее взгляд, и она в замешательстве отвела глаза.
Герман открыл шампанское и налил ей и себе.
— Я выпью с тобой, Ириш, но немного. Мне завтра на работу, не хочу быть с больной головой. Подожди-ка минутку, официальная часть, — он встал и ушел в комнату, откуда сразу же вернулся с огромной охапкой благоухающих роз всех оттенков красного, бордового и розового. Она тоже встала. — Иринка Кузнецова, поздравляю тебя с Днем твоего рождения. Будь счастлива и любима. Оставайся всегда такой же красивой и замечательной, какая ты есть сейчас.
Он отдал ей розы и чисто формально прикоснулся к ее щеке губами.
Девушка была так поражена размером букета, что просто стояла и таращилась на них, от волнения забыв все слова.
— Ириш, ты чего зависла? — посмеиваясь, он взял ее за руку и почти насильно усадил за стол. — Вот теперь давай пить.
— Герман, — наконец, обрела она дар речи, — какая красота! Сколько тут роз? Это самый огромный букет, который я видела!
— Ровно сто штук, Иринка. Должны быть. Я, если честно, не пересчитывал.
— Герман, у меня просто нет слов. Спасибо тебе, — прошептала она дрогнувшим голосом, любуясь цветами.
Она не ожидала от этого вечера ничего хорошего, когда ехала к Герману. Но он был таким внимательным к ней, что бальзам пролился на ее израненную душу. Она уронила розы на пол, обняла Германа двумя руками, уткнулась ему в грудь и заплакала. И почувствовала, что он обнял ее и прижал к себе.
В это время в дверь позвонили.
Герман чертыхнулся и отстранил ее от себя.
— Это еда приехала, Ириш, я открою.
Герман
Вечер еще только начался, а Герман уже растерял все свое самообладание.
И все его красивые и благородные намерения лопнули, как воздушные шарики.
Когда Иришка вышла из ванной, в его футболке и шортах, с босыми ногами, с мокрыми волосами, он понял, что больше никуда ее от себя не отпустит. И плевать ему на Гошу, на ректора, и вообще на всех.
Герман даже сам испугался своей решимости.
А Иринку он пугать не хотел.
А еще не хотел ее ни к чему принуждать.
Пришлось отвлекать ее цветами, едой и шампанским. И самому отвлекаться.
Очень быстро Иринка повеселела. Они начали обсуждать, куда же им поставить розы. У Германа каким-то чудом нашлась маленькая ваза, но такое количество цветов не могло туда вместиться. В итоге Герман вытащил из кладовки большое оцинкованное ведро, налил туда воды, и поставил ведро с розами на пол в прихожей, чтобы их было видно и из кухни, и из комнаты.
Они пили сначала на кухне, а потом в комнате, сидя прямо на полу по-дружески в обнимку, разговаривая на отвлеченные темы. Герман выключил свет и включил негромкую музыку на компе. Постепенно Иринка забыла про свои грустные мысли и расслабилась. Выпитое шампанское этому очень способствовало. В глазах ее появился блеск. Она смотрела на него, и улыбка не сходила с ее красивого лица.
Германа обуяло какое-то бесшабашное веселье.
Они слишком много выпили. И они были вдвоем.
Он вспомнил все смешные истории из своей преподавательской практики, которые с ним когда-либо произошли. Даже рассказал ей историю, как в Германии столкнулся с домогательствами со стороны другого преподавателя-мужчины.
Иринка очень смеялась. Потом склонила голову на его плечо и закрыла глаза.
Ему сразу стало очень жарко.
Иринкины волосы разметались по его плечам и груди. Он сидел и как наркоман вдыхал в себя их запах. Голова шла кругом.
— Герман, Господи, какой же ты классный, — прошептала она ему на ухо. — Вот просто очень. И такой же красивый, как и Гоша! Я отлично понимаю этого немца! Я бы тоже на его месте тебя домогалась.
Ревность мгновенным ожогом лишила его возможности дышать. Он почувствовал злость.