— Кстати, я позвонила на свою фирму и сказала, что увольняюсь, — продолжала она более уверенно. — Так что мы можем переехать сюда, чтобы Лили могла регулярно встречаться со своим отцом.
— Правда? — выдохнул Джаред.
— Да. Так что больше нет причин шпионить за мной, о’кей? — сказала она и попыталась его обойти.
Он цепко схватил ее за запястье и заставил обернуться.
— Я здесь не для того, чтобы за тобой шпионить. Мы с Муной пришли, чтобы присутствовать на церемонии. — Он улыбнулся Рите. — Твоя сестра настояла.
Эва сердито взглянула на нее:
— Что это значит?
— Люди устали, — укоризненно заговорила Рита, показывая на гостей и скучающего священника. — Все давно заждались. Почему бы вам обоим просто не исполнить наши с Шакиром роли?
— Что? — Джаред чуть ни задохнулся.
— Рита Виллоу Томсон! — строго отчеканила Эва, но Рита лишь передернула плечами.
— Будет несколько забавно, если я встану перед алтарем с кем-то, кроме Шакира.
— Пойдем, сестренка. Пожалуйста, пожалуйста! Пожалуйста, Джаред. Это будет ваш свадебный подарок нам с Шакиром…
И Эва, и Джаред смотрели на Риту, не веря своим ушам. Эва уже собралась высказать сестре все, что думает по этому поводу, но тут Джаред дернул ее за рукав.
— Просто не примеряй это к нам, — пробормотал он.
Сияющая Рита направилась к гостям и объяснила им ситуацию. Джаред и Эва встали в конце прохода, будто бы ведущего к алтарю, и подождали, когда зазвучит музыка. Они молчали и не касались друг друга. Наконец заиграла музыка, Лили подхватила свою корзиночку и принялась разбрасывать перед ними цветы. Эва почувствовала, как Джаред чуть-чуть приблизился к ней, а когда она взглянула на него снизу вверх, оказалось, что он улыбается.
«Все только ради нашей дочери», — сказала она себе, когда они медленно двинулись за Лили. Джаред любит Лили, но не ее мать, и чем скорее она это усвоит, тем лучше.
— Дорогие братья и сестры, — начал священник, и его голос разносился далеко по округе. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы прославить любовь, любовь этого мужчины и этой женщины.
Эва вдруг почувствовала слабость. Сколько раз она мечтала о такой вот минуте! Стать женой Джареда, сказать ему, что она любит его больше всех на свете, — и все это перед жителями маленького городка, где она выросла, и перед человеком, который разлучил их.
— Любовь — это дивный дар, любовь — это благодать. Любовь терпелива и светла. Любовь исцеляет и прощает. — Священник улыбнулся сначала Эве, потом — Джареду. — Эти две души принадлежат друг другу. Это очевидно для всех.
Эва просто не могла сейчас не посмотреть на Джареда. Слышит ли он слова священника вообще?
— Вы хотите взять в жены эту женщину? — услышала Эва.
Джаред явно боролся с собой. Но потом произнес громко и твердо:
— Да, хочу.
— А вы — взять этого, мужчину в мужья?
У Эвы не было ни малейших сомнений, и он должен был это видеть. Она кивнула.
— Да, хочу, — сказала она. — Очень.
Из группы гостей долетел приглушенный смех. Но Эву и Джареда разделяла глубокая тишина.
Джаред безмолвно смотрел в ее глаза, и она отвечала его взгляду. Как если бы это венчание происходило по-настоящему, как если бы они были новобрачными и грядущую ночь им предстояло провести в одной постели как мужу и жене.
— Властью, данной мне Богом, объявляю вас мужем и женой. — Священник широко улыбнулся. — Теперь вы можете поцеловать невесту.
Эва замерла. Как же ей хотелось, чтобы Джаред поцеловал ее, простил и возжелал опять! Чтобы сейчас все оказалось на самом деле и впереди их ждала бы любовь длиною в жизнь и много-много детей…
Уголки губ Джареда растянулись в мрачноватую ухмылку:
— С этим мы повременим до нашей настоящей свадьбы.
Эва почувствовала, как в глазах закипают слезы, но заставила себя сдержаться. Нет, плакать она не будет. Вздернув подбородок, она подала Джареду руку и позволила ему увести себя от алтаря.
Рита смотрела на них сияющими глазами:
— Идеальная пара.
— Пойду возьму что-нибудь выпить, — пробормотала Эва, выпустила руку Джареда и кинулась к буфету.
— Хватит убегать, доченька. — Ей навстречу шагнула Муна и положила руку на ее плечо.
Больше всего на свете Эве хотелось просто прижаться к старой женщине, плакать, жаловаться и слушать ее утешения.
— Я не убегаю, — гордо сказала она. — Просто я даю твоему внуку свободу, которой он хочет.
— Это вовсе не то, чего он хочет.
Внезапный порыв ветра всколыхнул гладь озера. Эва почувствовала, как пробежал холодок по спине.