— Почему?
— Нам не хватало денег даже на то, чтобы самим утолить голод, не говоря уже о том, чтобы содержать собаку или кошку.
В первый момент Мэгги растерялась, такого ответа она никак не ожидала.
— Простите, я не хотела совать нос в вашу жизнь.
— Я понимаю.
Они почти приехали, но, не доезжая до дома, Джек свернул на обочину и затормозил. Повернувшись к Мэгги, он сказал ровным голосом:
— Хочу вам кое-что объяснить, прежде чем мы поедем дальше. У вас, кажется, сложилось впечатление, что я происхожу из богатой семьи, получил привилегированное воспитание…
— Не совсем так. Хелен говорила, что вы сами сколотили свое состояние, — быстро уточнила Мэгги.
— Я еще не видел вашего дома, — продолжал Джек так, будто она ничего не говорила, — но, каким бы он ни был, по сравнению с тем, в котором вырос я, он покажется дворцом. Когда моя мать сбежала из дому и отправилась в Америку, она была беременна моей старшей сестрой, Кэтлин. Она уехала в Америку с отцом своего будущего ребенка, но этот человек не был ее мужем, он был мужем ее кузины. Через полгода после рождения Кэтлин он надумал вернуться к жене и бросил мою мать. Она осталась одна в чужой стране, без друзей, без денег.
Джек отвернулся и стал смотреть в окно, но, даже не видя его лица, Мэгги почувствовала, как ему тяжело говорить об этом. Она вдруг поняла, что для него внове откровенничать с кем-то, Джек словно ступил на неизведанную территорию.
— Не могу сказать, что мать к нам плохо относилась, она нас не била, нет, но часто ей просто было не до нас, она вела… скажем так, весьма беспорядочный образ жизни. Она даже не знала, кто был моим отцом, судя по цвету кожи и волос, это мог быть итальянец, который частенько посещал ее в то время, но наверняка она не знала. Цвет глаз я унаследовал от матери. У меня мало что осталось в памяти от первых лет жизни, только какие-то вечеринки, попойки. Меня фактически вырастила Кэтлин, которая была на несколько лет старше. Мать редко бывала дома и еще реже — трезвой. А потом, когда Кэтлин исполнилось четырнадцать, какой-то мужчина, которого мать привела домой…
Джек оборвал себя на полуслове и резко втянул воздух. Мэгги видела, как у него на щеке задергался мускул. Поняв, что он хотел сказать, она невольно ахнула и прикрыла рот рукой.
— В результате этого изнасилования на свет появилась Джессика. Кэтлин умерла при родах, ей едва исполнилось пятнадцать. Мать винила себя в случившемся, трагедия так ее потрясла, что она даже бросила пить и взялась за ум. Но было поздно, ее здоровье необратимо подорвала разгульная жизнь. Она ухаживала за Джессикой, пока была в состоянии, а к тому времени, когда мама стала совсем плоха, я вырос и смог зарабатывать нам всем на жизнь.
— Сколько лет вам было? — тихо спросила Мэгги.
— Восемнадцать.
— Мне так жаль… — Мэгги не знала, что еще сказать.
Джек снова повернулся к ней, и в глубине его глаз промелькнуло нечто похожее на удивление. Внезапно он помрачнел. Мэгги догадалась, что он уже сожалеет о своей откровенности.
— Все это неважно, с тех пор много воды утекло. Я просто хочу, чтобы вы знали, что я не родился с серебряной ложкой во рту. Всего, что у меня есть, я добился упорным трудом, поэтому способен оценить труд других. Вы не боитесь работы, и этот ваш коллега… как его…
— Фредди, — подсказала Мэгги.
— Да, Фредди — тоже. В прошлый приезд в клинику я с ним побеседовал, он мне понравился.
Мэгги почему-то стало обидно, что Фредди не рассказал ей о своем разговоре с Джеком Мэйденом, хотя она понимала, что не имеет права обижаться. К тому же он вообще неболтлив, предпочитает дела словам.
— Ну что, теперь вы уже не так боитесь впустить меня в дом? — спросил Джек.
Как бы не так, подумала Мэгги. Я предпочла бы не знать, что его детство было ужасным, что он очень любил сестру и теперь заботится о племяннице, как о родной дочери. Неудивительно, что Джессика его обожает, ведь Джек заменил ей всех — и отца, и мать, и друга. Но нежное отношение Джека к племяннице никак не связано с отношением ко мне, напомнила себе Мэгги.
Ей все еще не верилось, что он купил у Артура клинику исключительно из благотворительных побуждений, такое предположение никак не вязалось с его репутацией акулы бизнеса, человека практичного и жесткого, даже жестокого. Да и то, что Хелен говорила об отношениях Джека к женщинам, тоже не давало повода заподозрить в нем филантропа.
— Мэгги?
Джек ждал ее ответа, и она поняла, что должна солгать, причем солгать убедительно — и это после всего, что он ей рассказал! Джек не сводил глаз с ее лица, и колебания Мэгги не укрылись от проницательного взгляда.