На работе день тянулся бесконечно. К счастью, менеджера не было с утра, и хотя я дико нервничала в ожидании разборок на тему недостачи, зато была чем-то занята.
Я рассказала тёте про эту проблему, и она строго-настрого запретила мне подписывать какие-либо признания: потом не отмажешься, а они любую сумму туда впишут, какую захотят. Ох, вот бы тётины таланты - да на разговор с управляющим, уж она задала б ему жару. Я совсем не умею отстаивать себя и свои права... Но, к сожалению, мою родственницу не вытащишь так далеко из дома, да ещё по чужим вопросам.
Павел Георгиевич пришёл в районе четырёх. Покопался в своих бумажках, поговорил по телефону, а потом вызвал меня к себе. Я пришла, как обычно, с большим американо.
- Ты умная девочка, Стася, - сказал он, неприятно улыбаясь. - Сообразительная, памятливая. Я тоже не дурак. Неужели мы с тобой сообща не найдём никакого выхода из этой дурацкой ситуации?
Какого? - хотела спросить я, но слова застряли в горле. Уж очень странно он на меня смотрел. А я замерла, как кролик перед удавом, не в силах пошевелиться. Страх буквально парализовал меня, отключив напрочь способность соображать.
- Подойди ко мне, - позвал Павел Григорьевич. - Поставь кофе вот здесь, - он указал на стол возле себя.
Я на ватных ногах двинулась исполнять приказ, больше напоминая зомби, чем живого человека.
Холодная влажная рука начальника, похожая по ощущению на лягушачью лапку, погладила меня по предплечью - я непроизвольно передёрнулась.
- А вот бояться не надо, - вкрадчиво произнёс управляющий всё тем же мерзким тоном. - Я ничего плохого тебе не сделаю. Даже наоборот - возможно, закрою глаза на твои мелкие шалости. И сейчас, и в будущем. В конце концов, что такое десять тысяч? Ерунда, не стоящая внимания... вообще, я считаю, что деньги в жизни человека играют второстепенную роль, а самое главное - это отношения. Ты со мной согласна?
С трудом осознав, что от меня ждут ответа, я собрала все силы и хрипло пробормотала:
- Я ничего не брала.
- Понятно, понятно, с кем не бывает... - отвратительные пальцы продолжили путешествие по моей руке, и в горле комом встал рвотный позыв.
Павел Георгиевич был низеньким мужчиной средних лет, с большой блестящей залысиной и маленьким, но торчащим пузиком на слабом худом тельце. Его тонкие, ничем не выдающиеся губы постоянно были влажными, как будто он беспрестанно их облизывал, и это вызывало у меня тяжёлые приступы тошноты.
Я всё ещё была парализована страхом перед начальством, но перспектива расстаться прямо здесь и сейчас с содержимым желудка, вылив его на щёгольский костюмчик управляющего, пугала ещё больше: тогда уж мне точно не сдобровать. Насиловать побрезгует, а ударит запросто.
- Простите, Павел Георгиевич, - залепетала я, испытывая головокружение от внезапной духоты и необходимости действовать в полумёртвом состоянии, - мне надо идти, там... в зале... там много людей... Боюсь, Витя один не справится...
- Что ж, иди, - недовольно, сквозь зубы процедил начальник. - Но хорошенько подумай над моим предложением. Я могу создать тебе большие проблемы, а могу и наоборот... думаю, ты понимаешь, что я имею в виду?
- Да... Спасибо... я обязательно подумаю! - сказала я уже бодрее, ещё не до конца веря, что так легко отделалась. Подскочила к двери, но открыть не успела.
- Стася! - резко окрикнул меня управляющий. - Надеюсь, ты понимаешь, что наш разговор должен остаться строго между нами! Не в твоих интересах болтать о делах кофейни с коллегами или посторонними.
- Разумеется, Павел Георгиевич! - пискнула я почти счастливо. Сбежать! Главное - сбежать из этого душного кабинета! Потом - хоть потоп. - Можете не волноваться, я не болтлива.
Не в силах ждать больше ни минуты, я дёрнула дверь и выскочила вон.
Как только схлынуло облегчение от того, что удалось избежать сиюминутной опасности, я погрузилась в тягостное ожидание дальнейших проблем. Улыбаться не получалось, даже девушкам, хотя обычно это мне легко даётся. Я была уверена, что вечером управляющий снова пригласит меня в кабинет - узнать моё решение. Но время шло, и ничего не происходило. А потом Витя сказал, что Павел Георгиевич срочно уехал по делам в другой филиал. Я выдохнула и принялась молиться, чтобы дела продержали начальника до конца дня.