— А теперь, Валя, идём к тебе домой!
— Нет, — испугалась она, — я без лекарства не пойду. А ещё у меня папа дома!
— Очень хорошо, что дома, — сказала я, — он-то мне и нужен.
Пришли мы с Валей к ней домой. Она трясётся, за меня прячется. А у её родителей лица такие грустные, у обоих… Как будто мы им объявили, что Валька бросает школу и идёт работать дворником. Но я всё равно храбро в прихожую прошла и говорю:
— Здравствуйте! Лекарство мы не купили. Но если вы нам поможете в одном деле, то всё всегда будет в порядке! Никакого томографического тупизма!
— Топографического, — в один голос поправили меня Валька и её папа.
— А какая нужна помощь? — спросила Валькина мама.
— Я думаю, мы без вас справимся, не будем вас от Полины отвлекать, — вежливо улыбнулась я ей, а Вальке прошептала на ухо: — Всё-таки версию с наследственностью не стоит упускать из виду.
Валькин папа согласился нам помочь. Мы разложили на столе лист ватмана, Валя принесла линейку и карандаш. И мы втроём сделали карту нашего района. Прорисовали все улицы и переулки и обозначили все магазины и аптеки, школу и детскую площадку. Для верности каждую линию обвели чёрным маркером.
— И нарисуйте все детские сады! — крикнула нам из соседней комнаты Валина мама.
— Зачем? — спросил папа.
— Чтобы Валя могла забирать Полину из детского сада!
— Так Полина только через два года в сад идёт.
— Ничего, на будущее!
Нанесли мы на нашу карту детские сады.
— И салоны красоты нанесите! — снова крикнула мама.
— А не рановато ли? — растерялся папа.
— На будущее! — прогремела мама.
В общем, закончили мы карту, понесли моим родителям показывать. Валькин папа с нами пошёл. Он очень гордился тем, как здорово мы всё нарисовали. Моим родителям тоже понравилось, и мы решили по нашей карте все вместе в аптеку сходить, чтобы проверить, правильно ли мы всё записали по памяти.
Взяли с собой Валькину маму, ей всё равно надо было с Полиной гулять. Продавщица очень удивилась, когда мы всей толпой в аптеку завалились и попросили перекись и капли от боли в животе. На радостях забыли купить вату, но, к счастью, она у нас дома ещё не совсем кончилась. На обратной дороге наши мамы попросили дорисовать на карте Сбербанк, магазин одежды и химчистку, при этом приговаривая: «Девочкам на будущее!»
С тех пор мы с Валькой брали всюду карту и больше не терялись. Правда, иногда мы находили нашу карту не на Валином столе, а в хозяйственной сумке одной из наших мам, но каждый раз они делали большие глаза и говорили, что не знают, как карта к ним попала.
А Валькин папа с тех пор нас зовёт топографическими гениями. В шутку, конечно, но всё равно приятно.
Наказание для Протасова
Пришла я как-то в школу, сумку на парту кинула, уселась. Потом сумку к себе подвинула и голову на неё положила.
— Протасов? — спросила Мила с сочувствием.
— Угу…
— Надо же, — протянула Мила, — а вроде нормальный, симпатичный даже… И не скажешь, что может так нервы мотать.
— Ещё как может, — пробурчала я.
— Ларис… А может, тебе это кажется?
— Ничего мне не кажется! Давай я тебе факты перечислю. Четырнадцатое февраля. Прошло?
— Прошло.
— Была от него «валентинка»?
— Не было.
— Даже тебе пришла!
— Что значит — «даже мне»? — возмутилась Мила. — Я что, не человек, что ли? И потом, вспомни! Это не «валентинка» оказалась, а записка Маргарите Михайловне от дворника. Он в ней попросил нас после праздника помочь ему во дворе снег разгрести.
— Но сам факт!
— Факт — да. Против Протасова.
— Вот! Восьмое марта тоже прошло. Были розы? Не было. А весенняя дискотека в большом зале? Ты вспомни, как он себя вёл! Танцевал с Антоновой весь вечер! А я, между прочим, к чаепитию медовик сама испекла. Вся перемазалась кремом, пока до школы дотащила.
— Прямо сама?
— Ну нет, конечно, мама помогала…
— Безобразие!
— Сама попробовала бы испечь! Сложно тесто раскатывать… Да ещё восемь коржей!
— Да не это безобразие! Поведение протасовское — безобразие.
— Ага! — воскликнула я. — Теперь ты меня понимаешь. Всё, бросаю его совсем! Сколько раз мне мама говорила: девушка должна быть гордой. Вот я и буду.
С этого дня я решила: больше не слушаю Земфиру (она у него в списке аудиозаписей «ВКонтакте» висела). Больше не читаю Хокинга, который числится у него в списке любимых авторов (да, ради Протасова я целый год мучила книгу с таким мудрёным названием, как «Большое, малое и человеческий разум»). И никогда, никогда не буду танцевать под Дженнифер Лопес! Он ведь под неё с Антоновой танцевал… На моих глазах!