Глядя на цветущую подругу, она почти сочувствовала ей. Как, однако, жаль, такая молодая… Ксению настолько захватили фантазии, что иной раз она не сразу могла сориентироваться в жизни реальной.
А что же Леночка? Голубка наша меж тем переезд затеяла. Она, видите ли, посчитала, что Сашенька должна расти в районе более приличном. Окружение ее подрастающей дочери должно быть на уровне, поскольку именно бытие сознание определяет и тому подобное.
Новость Ксению огорошила. Ее перед фактом поставили, посоветоваться нужным не сочли, мнением ее драгоценным пренебрегли. Володя принял перемены, как все принимал, от жены исходящее. Принялись вещи паковать, суетиться. Сашеньку к бабушке отправили, на дачу. Благо лето было. Травка, речка, воздух свежий, незагазованный.
Выяснилось, что Леночка, змея проклятая, давненько все обдумала, вариант подыскала в Черемушках рядом с парком. Там школы хорошие, все чинно, публика – не чета здешней.
Леночка деньги давно откладывала, родители помогли и те, и другие. Квартирку Леночка выбрала трехкомнатную, просторную. Она щебетала весело, Ксения ядом давилась, захлебывалась.
– Ты не расстраивайся, будешь приезжать к нам так часто, как захочешь – весело ворковала предательница Ленка.
Ксения понимала, так, как было, никогда уже не будет. Жили они на расстоянии одной станции метро, теперь разъезжались по разным концам столицы.
Все рушилось, у нее отнимали надежду, прибежище, возможность начать самой играть первую скрипку. Хотя почему, собственно? Может и к лучшему? Там никто не знает ее, здесь каждая собака, все соседи по имени. Это же знак! Пришло время…
Ксюша ободрилась, напевала что-то под нос, помогала.
Настал день отъезда. Все было готово. Оставалось немного мелочей и здравствуй жизнь в большой и светлой трешке! Новоселье решено было отпраздновать тремя днями позже, необходимо оглядеться, отдышаться, завершить штрихи последние.
Посидели на дорожку. Спустились. Леночка уселась рядом с Вовкой, улыбнулась и небрежно « пока » бросила. Машина тронулась. Ксеню с собой не позвали, бросили на обочине как собаку шелудивую. Приезжай, мол, на общих основаниях на наше новоселье. Она съела. И не такое случалось прожевать и не подавиться.
Вечером Ксюша слегла с температурой на нервной почве. Переезд семьи взбудоражил ее, рисовал ослепительные горизонты. Мозг Ксении возбужден был сверх всякой меры. Настала пора действовать, а плана все не было. Ксения ощущала зуд во всем теле, она не могла ни спать, ни есть. Ей казалось счастье ее долгожданное, выстраданное, годами унижений заслуженное, лежит перед ней на блюдечке с голубой каемочкой и манит, манит, зовет. Протяни руки и вот оно.
Наступил долгожданный день. Ксения пребывала в состоянии эйфории необыкновенной.
Дни предыдущие провела она в заботах и стараниях. Как всегда помогала, освобождала, на себя брала, благодарности не требуя. Ксения искала жильцов в освободившуюся квартиру. Было у нее времени с гулькин нос, но Ксения себя превзошла, все успела. Подарок новосельцам приготовила; жильцы найдены, аванс уплачен. Осталось дело за малым. То-то Леночка обрадуется, она, курва, денежки-то любит. И ей, Ксюше, пчелке трудолюбивой, комиссия причитается. Поди, плохо?
Наряжалась Ксюшенька дольше обычного, весь гардероб перемерила – все не то. День-то какой! Новая квартира это тебе не хухры-мухры, понимать надо. Ксения продумала где и как она детскую обустроит, как спальня будет выглядеть, прихожая. Ленка небось по-своему все обставила, ну да не беда. Долго ли, энтузиазм и деньги Вовкины имея,
переиначить все, до ума довести?
Дверь Леночка открыла. Красивая, аж жуть! Платье легкое, шелковое, шпильки тоненькие, прическа, и глаза как у Шехерезады. Ксения улыбнулась искренне, во все лицо свое костистое-неказистое, и протопала в гостиную, где посередине стол красовался и сидели с бокалами первые гости.
Вечер на славу удался, веселились все от души. От сердца. В середине пирушки, Леночка от шампанского пьяная, разбитная, больше будничного румяная, на стол взлетела как бабочка райская и давай отплясывать средь тарелок и салатов. Танцевала Леночка лихо, бесшабашно, легко и грациозно, как делала все остальное. Ни одной плошечки острым каблучком прекрасная Диана не зацепила, гости у стола кричали, хлопали, свистели, восторг свой выражали безмерный. Ксения на Вовку украдкой взглянула : стоял болван, глазами юного Ромео на сокровище свое любовался. Разве только слюна не текла веревкой, а могла бы и течь, никто б не удивился.