Глава 41
В этот же день из больницы выписали Игоря Кижаева. Полежав трое суток на больничной койке, Кежа почувствовал себя гораздо лучше, и затероризировал своего единственного родственника просьбами о выписке. Встречали его, естественно, Лолка и Пупок. Несмотря на обилие косметики и чёрные очки на пол-лица, само лицо оставляло желать лучшего. Но одета она была хорошо, во всём новом, и это Игорь отметил в первую очередь.
— Привет. Ты, я смотрю, приоделась?
— Ну, не ходить же мне в том халате жены доктора. Прошлась по рынку, прибарахлилась.
— На какие шишы? — нахмурился Кежа.
— Да бабок у нас счас море! — восторженно завопил Пупок.
— Тихо ты! — одернула его Лолка. — Сколько я тебе говорила, чтобы молчал про это? Подломят у нас квартиру из-за твоего языка, будешь знать.
— Ага, я им подломлю! Я сейчас уже весь Проспект контролирую.
— Чего? Как это, контролируешь? — не понял Кежа.
— Просто. Вершак держу между нашими парнями. Меня уже пятнадцатилетние слушаются! Если что, я на тебя стрелки перевожу. Ты у меня теперь, Кежа, за старшего брата. А круче тебя в городе сейчас никого нету.
Кеже это очень не понравилось.
— Так этот вершак у тебя может быстро превратиться в «вышак». Ладно, потом займусь твоим воспитанием.
Они отошли от больницы метров десять, и тут же встретили машину с желым фонарём наверху.
— О, такси! — заорал Пупок.
— Шеф. На Комсомольскую!
— Сотня! — объявил водила.
— Ого, цены то, как поднялись? — удивился Кежа. — С чего бы это?
— Поехали! — согласился Пупок, загружаясь на переднее сиденье. Сзади, с кряхтением, угнездился Кежа. Водитель тут же узнал его.
"О, опять этот ненормальный миллионер. Теперь ему ещё и глаз подбили. Где он только приключения находит на свою задницу? Если дело так и дальше пойдет, то скоро его точно грохнут. Надо было с него двести рублей запросить".
Собственная квартира поразила Кижаева неестественной чистотой. Исчезли все следы пребывания в ней бизоновских быков, были поклеены новые обои, правда, диких, на взгляд Игоря, расцветок. На полу лежал новый линолеум, и даже большой палас. Кроме того, Лолка купила самый большой телевизор, какой только нашла в родном городе. Правда, смотрела она большей частью не телепрограммы, а играла в денди. Но, сейчас этим активно занялся Пупок.
— Как быстро вы это всё отремонтировали, — удивленно сказал Игорь, рассматривая все свои новоприобретения.
— Да, наняли трех таджиков, они нам это всё за день сделали, и даже пол помыли, — сдал подругу Пупок. — Ты ещё в спальню загляни.
В спальне стояла до невозможности огромная кровать.
— Так, а это ещё на какие шишы? — снова задал свой вопрос Игорь.
— Как на какие, ты, забыл, что ли? На те бабки, что вы нашли у полковника в сейфе, — прояснила Лолка.
— Да он забыл уже. Его столько раз по башке били, что он тебя то не помнит, — крикнул из зала Пупок.
— Мы собрали все эти деньги, Колька отказался от своей доли в счёт того, что он будет жить у нас.
"Совсем здорово", — подумал Игорь, и ему снова стало нехорошо.
Впрочем, через полчаса Игорь уже отмокал в своей любимой ванне. Как и в первый день их знакомства, Лолка пожелала составить ему компанию. Впрочем, о сексе сейчас не помышлял ни кто. Сидя друг напротив друга они разглядывали свои посиневшие, с разбухшими губами, перекошенные физиономии.
— Да, жуть какая-то, — пробормотала Лолка, смывая косметику. — Я тоже такая же красивая?
— Можешь не сомневаться, даже к зеркалу не подходи, — развеял ее сомнения Кижаев.
— Жрать будете? — спросил Пупок, появляясь в ванной с огромным бутербродом в руках.
— Ты еще спрашиваешь, давай, тащи быстрей и побольше.
Вскоре Пупок притащил два бутерброда размерами гораздо поменьше, чем у него самого.
— Эх, пива нет, — пожалел он, усаживаясь на край ванны.
— Алкоголь вреден для растущего организма, — пробормотал Игорь, вычитанную где-то фразу.
— Не пыли, папаша, лучше подлей еще, — ухмыльнулся наглец, засовывая в рот последний кусок колбасы и уворачиваясь от подзатыльника названного родителя. Кежа только и успел плеснуть вслед ему водой.
— Нахал!
Когда через полчаса они выбрался из ванны, Пупок прямо в одежде сидя спал в зале на диване, сжимая в руке недоеденный бутерброд.
— Я теперь понял, что чувствует отбивная, перед тем как ее начинают жарить, — пробормотал Кижаев, укладываясь в кровать. Лариска, единственная его слушательница, молча пристроилась рядом, натянула на голое тело одеяло, и, прижавшись к Игорю, сказала, едва выговаривая слова разбухшими губами.
— В общем так, Кижаев, я подумала и решила, что выйду за тебя замуж.
— Чего это так? — ухмыльнулся Игорь. — Боишься, что ни один двухглазый кривовец на тебя больше не позарится?
— Нет, просто ты мне нравишься, с тобой хорошо, надежно.
— А если я не захочу тебя взять в жёны? Зачем ты мне нужна, малолетка?
Лолка сочно зевнула, подтянула к себе одеяло и уже совсем сонным голосом заявила: — Тогда я пойду в ментовку и накатаю на тебя телегу… Скажу, — она снова зевнула, — что ты меня изнасиловал. А за малолеток дают от пяти лет и выше, я узнавала.
Через пару секунд она спала. Все сказанное ей можно было принять за шутку, за временную причуду капризной девчонки. Но Кижаев слишком хорошо знал упрямый характер своей боевой подруги. Покосившись на спящую на его руке девушку он вздохнул и начал подбивать некоторые итоги.
"Так, и что мы имеем после всей этой бодяги, а, Альбатрос? Ты, кажется, хотел иметь жену не моложе двадцати пяти лет, желательно с большим ребенком и покладистым характером. Хозяйственную, хорошо готовящую. Что мы имеем сейчас? Приемного сына в лице Пупка, и жену в виде кривовской Лолиты. Готовить не умеет, стирать не любит, убирается под пистолетом. Правда в постели хороша, но зато придеться ходить в школу на собрания и писать за нее сочинения. Какой ужас! И отказаться нельзя. Она ведь посадит, она может. Капкан, брат!"
Он покосился на свою малолетнюю ловушку, вздохнул, и попытался уснуть. Как ни странно, но это ему удалось.
Р.S
Валентина Серова сдержала своё слово, и поделила найденные ими в доме Гонщика деньги пополам с Астафьевым. На них лейтенант купил себе однокомнатную квартиру, и зажил полноценной личной жизнью. Юрий опасался, что Валентина предложит поддерживать и все остальные их отношения, но она надолго исчезла из его жизни. Года через четыре Колодников случайно встретил её на набережной в Железногорске с маленьким ребёнком.
— Слушай, ну сын у ней, просто ангелочек, — восхищался он, — голубоглазый, сивенький такой, кудрявый, симпатичный. Вот бабе повезло. Кто же это польстился на такую, а? Сколько ж водки ему надо было выпить?
— Да, ладно тебе! Хорошая женщина, с хорошей фигурой. Может, она замуж вышла, откуда ты знаешь? — попробовал перевести стрелки Юрий.
— Да нет, кольца на руке у ней не было.
— А где она работает?
— Уже в областной прокуратуре, в аппарате. Большая шишка!
Кижаев всё-таки пристроил своего "сводного брата" в суворовское училище. Для этого Игорю пришлось усыновить Николая. Тот наотрез отказывался идти в училище с фамилией Пупков. Но, став Кижаевым, он проявил неожиданное рвение и вскоре даже стал взводным. Феноменальные природные задатки и недетская привычка «строить» всех подряд независимо от роста и возраста, грозит Николаю великолепной армейской карьерой. На Кижаева он не обижается, у того к этому времени было уже два сына, а Николай терпеть не мог сидеть с этими крикунами. В училище, среди такой же, как и он весёлой братвы, как-то даже лучше.