Затем была парочка самовозгораний. Антоша смотрел на тлеющие тряпки как Нерон, но вдохновения ему это не прибавило.
- Не Рим. Совсем не Рим – процедил он сквозь зубы.
Ходил он и с диктофоном. Записывал каждый шорох. Вернее, когда пытался записать, - шорохи сразу же предательски пропадали. Слышались шаги на кухне, на балконе. Но стоило литератору отправиться туда, этот невидимый некто перемещался в другую часть квартиры.
- Хватит со мной в прятки играть! Я, может, про тебя роман хочу написать. Или даже эпопею из семи книг с продолжением! А ты мне не даешь. Ну, ни одной зацепки. Ни одной детали, которую еще не опошлил жанр кинематографа!
В полутемной кухне раздался стеклянный бряк. Когда Антоша из освещенного мигающей лампочкой коридора переместился туда, то увидел, что на столе стоят два стакана, а стулья заботливо отодвинуты от стола. Антон все понял правильно и достал из холодильника двухлитровую початую бутылку пива. С изморозью.
Но разговор с потусторонней сущностью не шел. Рассказать толком, чего он хочет от мистического жанра, литератор не мог. Даже сюжет связно не слагался. Паузы пиит заполнял питием.
- Главное что мы Геру с Бахусом не мешаем. Значит, ничего… Хотя, стой. У меня вишневка в рюкзаке запрятана.
После второго стакана вишневки Антоша плавно перешел от обсуждения своей великой идеи к осуждению своих коллег по литературному цеху. В его изложении получалась совсем уже какая-то свиноферма. Этот член Союза писателей, председатель конкурса «Юные лиры» - разжиревший старый хряк, а та редакторша, не опубликовавшая его рассказ в журнале «Солнечное сияние» - свиноматка, не способная воспринимать новаторство вообще…
Непризнанный, он плакал и обвинял в равнодушии коллег и женщин. Карму, мироздание, Бога. Под конец, когда язык стал совсем уже заплетаться, напрямую обвинил в отсутствии вдохновения и самого подопытного барабашку.
Уронив голову на грудь, облитый соплями и грустью, он вдруг услышал как где-то в темноте, с противоположной стороны стола смачно плюнули и сказали:
- Да иди ты к черту!
Больше к унылому литератору Антоше никто не приходил.
***
Он сменил много нехороших квартир, но с его появлением вся нечисть куда-то исчезала. Вскоре Антона стали специально приглашать на всякие подозрительные объекты. Всегда для хозяев удачно (наверно срабатывал какой-то потусторонний телефон). После прихода занудливого литератора, нечисть такие квартиры сразу же покидала. Вначале он злился. Грозил кулаком кровавым пятнам на обоях и банкам с заспиртованными младенцами, оставленным на балконах. Но вскоре стал получать большие деньги за квартирный экзорцизм. Разбогател и совсем перестал писать серьезную прозу. А история эта, вообщем, о том, как бабло побеждает литературу. Аминь.
Конец