- Нет, это ты сумасшедшая, если не видишь, кого пригрела! Кума, скажи ей!
- Уходите, - твердо произнесла мама, глядя на знахарку, - прошу вас. Сейчас же.
Знахарка попятилась, осторожно обошла маму, освобождающую ребенка от пут, и тихонько закрыла за собой дверь.
Девочка сунула руку в карман, вытащила оттуда что-то и робко надела маме на шею. Это были бусики из пуговиц, нанизанных на шерстяную нитку. Впервые за последнее время мамины губы тронуло подобие улыбки.
- Вы только посмотрите на нее! – не успокаивалась бабушка. - Она еще умиляется!
- Хватит. Больше ни слова или я сейчас же покину этот дом.
- Этот дом?! И куда ты пойдешь? Куда ты с НЕЙ пойдешь? Что ты будешь делать? Ты же все испортила! Я хотела вернуть твою дочь!
- Это моя дочь, - тихо, но твердо произнесла мама. – Это Сильвия.
- Что? – бабушка задохнулась. - А может, тебя тоже подменили? – крикнула она в запале. – У моей дочери мозгов побольше было!
Мама выпрямилась. Поставила Сильвию на ноги. Надела на нее ветровку, взяла сумку и закрыла дверь этого дома на целых семь лет.
А напоследок сказала бабушке:
- Прощай, мама! Жаль, что ты перестала мне доверять.
Глава 1.
2010 год. Окрестности деревни Пустые Болота
На берегу лесного озера расположилась семья – мама с папой и маленькая девочка. Впрочем, Сильвии уже исполнилось 7 лет, а это тот самый возраст, когда ребенок, обнаружив, что он вовсе не центр Вселенной и не пуп земли, отчаянно пытается изменить законы мирозданья.
Я и есть исключение, которое бывает у каждого дурацкого правила, считала Сильвия с тех пор, как узнала от родителей смысл слов «правило» и «исключение». В детском саду многие играли по ее правилам и в ее любимые игры, безропотно признавая право лидера командовать. В школе Сильвия собиралась продолжить в том же духе, тем более что в списке ее будущего класса оказалось немало детей из садиковской группы.
Стояла последняя декада августа, время, когда умирает лето и рождается осень. Закон природы Сильвия изменить не могла, но знала, что и у него есть свое прекрасное исключение – бабье лето. Смешное название. Некоторые умудряются даже искупаться в эти солнечные деньки.
Сейчас купаться никто не собирался. Мама, папа и дочь решили провести денек на природе, ведь впереди маячил длиннющий год в городе дождей и туманов. Для Сильвии уже были куплены новые резиновые сапожки – нежно-сиреневые, как крылья феи Винкс, они ожидали ее в прихожей их питерской квартиры.
На первый взгляд эта семья, как и все семьи с детьми, была счастлива. Однако полная чаша благополучия грозила вот-вот расплескаться. Неделю назад, возвращаясь ночью из туалета, Сильвия случайно подслушала родительский кухонный разговор. За закрытой дверью мама выговаривала папе, как маленькому:
- Перестань ее баловать, прошу тебя. Наша дочь превращается в какую-то вздорную принцесску, разве ты не видишь!
- Да брось, Марьяна, - отмахивался папа, – ты преувеличиваешь. У ребенка должно быть детство.
- Что ты называешь детством? – не отступала мама, - ее бесконечные истерики и капризы, которым ты потакаешь? Петр, ей уже не три года, она давно вышла из возраста ангела!
Папа захохотал, а Сильвия от неожиданности стукнулась лбом о стеклянную дверь.
- Ну вот, пожалуйста, она еще и подслушивает взрослые разговоры, - мама распахнула дверь изнутри, и Сильвия ввалилась на кухню.
Папа тут же сгреб дочь в охапку и усадил на колени, а мама потребовала, чтобы она сию же минуту возвращалась в постель. Но Сильвии не терпелось кое-что прояснить.
- Папа, а я что – раньше была ангелом? – раскрыв голубые глаза, спросила она.
- Все дети – ангелы до трех лет, - быстро проговорила мама, предупреждая папин ответ.
- А… потом? – неуверенно произнесла Сильвия, переводя взгляд с одного родителя на другого.
- Потом ребенок превращается в человека, - сказал папа. – А быть человеком куда сложнее, детка. Ведь ангелы могут творить только добро, а у человека есть право выбора. И это право – его дар и его же проклятие.
Сильвия хотела расспросить папу с этого места поподробней, но мама все-таки отправила ее спать. Наутро Сильвия позабыла об этом разговоре, а вот сейчас вспомнила.