- Да, детка. В старину считалось, что на воздухе янтарь может менять свой цвет. Когда вокруг добрые люди, он переливается и играет всеми цветами радуги, а в присутствии злых темнеет, как будто хмурится.
- Правда? – удивилась Сильвия. - А как же янтарь узнает, кто злой, а кто добрый?
- Ну, - папа на минутку задумался, - это камень, рожденный деревом. А деревья много чего знают.
Он потрепал дочь по голове и понес ветки к костру.
Сильвия расковыряла ранку острым сучком, и живица выступила вновь. Все равно дерево само себя залечит, думала она, так что ничего страшного. Однако смола текла не так быстро, как хотелось Сильвии, и она принялась тыкать сучком в папину нечаянную зарубку, пока тот не сломался. Тут мама позвала ее мыть руки, и Сильвия побежала к столу.
На месте второго глаза у рогатой птицы была очень похожая ранка. Сильвия продолжала смотреть в бинокль, и ей показалось, что прозрачная пленка становится белесой. Как будто она прямо сейчас застывает на воздухе словно живица.
Сильвия снова моргнула. Папа предупреждал, что нельзя наводить бинокль на солнце. Он может повредиться или даже взорваться. Наверное, она испортила линзы.
А птица потихоньку приближалась. Сильвия любовалась ее белой шеей и ярко-рыжим воротником, окаймленным черными перьями. До сих пор самой красивой водоплавающей птицей она считала лебедя. Но это совершенно точно был не лебедь.
Надо позвать папу, решила Сильвия, и тут птица подмигнула ей своим единственным глазом. Девочка вскрикнула, бинокль выпал из ее рук на влажный прибрежный песок.
- Что там такое?
- Что случилось?
Родители прервали игру и обернулись.
Неведомая птица тем временем выпрыгнула из гнезда и мгновенно исчезла под водой. Лишь легкие круги побежали по глади озера.
- Ну вот, бинокль можно выбрасывать. Сгодился ровно на одну поездку. Говорила же, что ей еще рано, - начала мама.
- Да подожди ворчать, Марьяш, - папа подошел к Сильвии. – Что ты увидела, детка?
- Там… - у Сильвии резко пересохло в горле, она не могла вымолвить ни слова и лишь показывала куда-то поодаль.
Папа перевел взгляд на озеро. В нескольких метрах от берега на воде покачивалась крупная кувшинка. Пышная, раскрытая, с ярко-рыжей серединкой, окаймленной черными лепестками.
- Ух ты! Никогда таких не видел, - удивленно признался папа. – Может быть, ты открыла новый вид водоплавающих цветов, дочка?
Сильвия просияла. Она тут же забыла про диковинную птицу.
- Странно, что мы не заметили ее, когда гуляли по берегу, - произнесла мама, внимательно разглядывая кувшинку. – И как это я пропустила такую красоту…
Сильвия продолжала сиять. Тут ей в голову пришла одна идея.
- Папа, - она сделала милое просящее личико, - а ты мог бы сорвать ее для меня?
- Даже не вздумай, Петр, - опять заворчала мама. - Откуда ты знаешь, какое здесь дно? И кувшинка эта… будто из омута всплыла.
Но папа уже бросил ракетку и стаскивал мокасины. Сильвия обожала отца в такие моменты. Глаза его загорелись, он вошел в кураж, и теперь даже мама не смогла бы его остановить. Ей оставалось лишь нервно покачивать головой.
Вот так. Сильвия победоносно взглянула на маму. Значит, папа все-таки любит ее больше, вот мама и злится. Никак не хочет признать, что она, Сильвия, главнее. Сама ведь говорила, что дороже дочери ничего у них на свете нет, а чуть что, вечно запрещает им самое интересное.
Хорошо, что папа не всегда ее слушает. Вот и сейчас, несмотря на мамино ворчание, разделся и вошел в воду.
- Ну смотри, порежешься, аптечки у нас с собой нет, - в последний раз предостерегла мама. - Будешь потом прыгать на одной ноге до дома!
- Да не паникуй ты раньше времени, Марьяш, - примирительно сказал папа, - тут везде ил. Такой мя-а-генький.
Папа сделал шаг. Второй. Поскользнулся, взмахнул руками и ушел под воду с головой. Значит, глубина начиналась уже в паре шагов от берега. Папа тут же вынырнул и, отфыркиваясь, поплыл к кувшинке. Попробовал сорвать цветок, но гибкий стебель не поддавался.
Мама усмехнулась и недовольно взглянула на дочь, мол, вечно вы с отцом затеваете всякие глупости, и, махнув рукой, начала укладывать ракетки в футляр. Сильвия напряглась – неужели папа отступится? Она огляделась по сторонам. Может, бросить ему на помощь столовый ножик? Нет, он утонет. И тут ее осенило.