Ни хрена себе сон. Наверное, это последствия удара молнии.
Кто-то очень властный велел Ильге выбрать одного из двух. Повел к трясине, упорно забирая влево. Она сотворила заговор на дружбу, а потом сама же нарушила его. Пришлось. Но эта Сильвия отказалась от клада во имя чужой жизни. Пожалела парня и предала их дружбу. Она бы довела это дело до конца, если бы Сильвия не швырнула клад в топь.
Дальше у Ильги был провал. А потом кто-то позвал ее. Другая. Явно не та, что вела. Она оказалась матерью Сильвии. Вернее, матерью той, что жила в Сильвии. Подселенная. Их обменяли, и та, что сейчас смотрит на нее, вовсе не та Сильвия, с которой она столкнулась в библиотеке.
Это не могло быть ее сном. Больше всего это было похоже на… гипноз.
Туманная девочка… Она осталась одна. У нее теперь свой поход-соло. Нет, вспомнила Сильвия, к ней же подошла женщина. Наверное, главный Болотный дух. Поприветствовала и провозгласила ее новой Стерегущей. Значит, она во владениях. Она вернулась домой.
КЛАД. ОКО. ОБМЕН. Агафья! Как она там, в своей коме?
- Пойдем домой, - попросила ребят Сильвия. – Давайте прямо сейчас встанем и пойдем!
- Я не против, - пожал плечами Берислав. – Но, может, выпьем сначала чаю? Как мы по росе без горячего пойдем… Так ведь и простудиться недолго.
Он смотрел на девочек, словно прощупывая – догадываются ли они, что побывали в его сумасшедшем сне. Только что. И был ли это сон? Если нет – значит, в последнее время он общался с… не совсем человеком.
А может, после удара молнии у него откроются какие-нибудь суперспособности?
- Закаляться надо, - бросила Ильга. – Но вообще, чай никому бы не помешал.
Интересно, их гипнотизировали всех или только одну ее?
Все трое осторожно взглядывали в лица друг другу и тут же отворачивались, не давая другим успеть разглядеть себя и высмотреть. Пока никому было непонятно, знает ли кто из них что, видел ли кто кого, но дальше будет видно. Что-нибудь обязательно вылезет.
Берислав судорожно нащупал нательный крест. Теплый. Если все это каким-то образом было, то их спас Господь Бог. И вот эта девочка.
Сильвия заметила его жест и коснулась шеи. Янтарный кулон, с которым она никогда не расставалась, исчез. В другой ее руке была зажата серебряная цепочка.
Ильга незаметно проверила карманы и рюкзак. Кулона, который она сняла с Сильвии, когда расплела ей косы Домового, нигде не было.
ТАК ЭТО… ВСЕ… ПРАВДА.
Глаза троих встретились. Прятаться и притворяться дальше было бессмысленно. Сильвия, Ильга и Берислав вышли из своих укрытий. Но кто рискнет заговорить об этом первым?
И как?
Они заговорили одновременно. Все трое. Словно плотину прорвало. Умудряясь говорить и слушать, перебивать и умолкать, Сильвия, Ильга и Берислав все-таки выяснили, что произошло с ними в Лесу этой ночью.
***
Первое, что бросилось Марьяне в глаза, когда она сошла с автобуса, – от руки написанная яркая афиша. Аккуратная, как школьная стенгазета советских времен.
СЕГОДНЯ У НАС СТОЛЕТИЕ!
В ДОМЕ-ИНТЕРНАТЕ СОСТОИТСЯ ЧАЕПИТИЕ
ПО СЛУЧАЮ ДНЯ РОЖДЕНИЯ!
ПРИГЛАШАЕМ ВСЕХ К ПЯТИ ЧАСАМ ВЕЧЕРА!
ПРИВЕТСТВУЮТСЯ ПЛЮШКИ И ВАТРУШКИ
СОБСТВЕННОГО ИЗГОТОВЛЕНИЯ!
Марьяна улыбнулась. Кто-то дожил до ста лет. Бывает же такое… Не в телевизоре, не где-то в дальних странах или на странице Википедии, а вот прямо здесь. В ее родных местах. В нескольких сотнях шагах от нее самой.
Наверное, там будет вся деревня.
Словно в ответ на ее раздумья, мимо остановки прошли две нарядные женщины. В руках они держали корзинки, накрытые вышитыми салфетками. Женщины с интересом оглядели Марьяну, присматриваясь и, конечно, не признавая.
За последние семь лет она сильно изменилась.
- Здравствуйте! – поздоровалась Марьяна и отвернулась.
Ей не хотелось ни с кем разговаривать. Сегодня в ее жизни день, до конца которого можно и не дожить, если не хватит сил. Разговоры с людьми отнимали у Марьяны очень много сил. Так было с самого детства. И сегодня она решила не рисковать, пусть даже и прослывет здесь «букой».