На первый взгляд эта семья, как и все семьи с детьми, была счастлива. Однако полная чаша благополучия грозила вот-вот расплескаться. Неделю назад, возвращаясь ночью из туалета, Сильвия случайно подслушала родительский кухонный разговор. За закрытой дверью мама выговаривала папе, как маленькому:
- Перестань ее баловать, прошу тебя. Наша дочь превращается в какую-то вздорную принцесску, разве ты не видишь!
- Да брось, Марьяна, - отмахивался папа, – ты преувеличиваешь. У ребенка должно быть детство.
- Что ты называешь детством? – не отступала мама, - ее бесконечные истерики и капризы, которым ты потакаешь? Петр, ей уже не три года, она давно вышла из возраста ангела!
Папа захохотал, а Сильвия от неожиданности стукнулась лбом о стеклянную дверь.
- Ну вот, пожалуйста, она еще и подслушивает взрослые разговоры, - мама распахнула дверь изнутри, и Сильвия ввалилась на кухню.
Папа тут же сгреб дочь в охапку и усадил на колени, а мама потребовала, чтобы она сию же минуту возвращалась в постель. Но Сильвии не терпелось кое-что прояснить.
- Папа, а я что – раньше была ангелом? – раскрыв голубые глаза, спросила она.
- Все дети – ангелы до трех лет, - быстро проговорила мама, предупреждая папин ответ.
- А… потом? – неуверенно произнесла Сильвия, переводя взгляд с одного родителя на другого.
- Потом ребенок превращается в человека, - сказал папа. – А быть человеком куда сложнее, детка. Ведь ангелы могут творить только добро, а у человека есть право выбора. И это право – его дар и его же проклятие.
Сильвия хотела расспросить папу с этого места поподробней, но мама все-таки отправила ее спать. Наутро Сильвия позабыла об этом разговоре, а вот сейчас вспомнила.
В ней уже умер ангел, сказала мама. Зато родился человек, сказал папа.
Озеро цвело кувшинками, камышом и рогозом, являя собой вполне умиротворяющую картину, но никому из жителей соседних деревень не пришло бы в голову устроить тут пикник. Бабушка предупредила маму с папой, что лучше пойти на речку или в ближний грибной лесок, но поскольку на логичный папин вопрос, а что за стрр-ашная опасность таится за соседской околицей, она неясно ответила: «Ну, там всяко бывает», Сильвия загорелась пойти именно туда.
Папа, промышленный альпинист и рафтер, не боящийся в этой жизни ничего, кроме безработицы, тут же поддержал идею дочери. Маме оставалось только согласиться. Завтра они уезжают в город, так пусть сегодня все будет, как им хочется. Вот Петр с детства боялся высоты, но справился со своим страхом. Клин клином вышиб – взял и стал альпинистом. К тому же мама не верила в бабушкины истории давным-давно. С тех самых пор как уехала из отчего дома, едва окончив школу.
Город быстро выбивает из головы деревенскую дурь. И привидения там совсем иные. Петербургские призраки предпочитают жить в музеях, театрах и царских дворцах. Немудрено, что вскоре мама позабыла историю, из-за которой сбежала из родных мест, не дожидаясь выпускного вечера.
С тех пор много воды утекло. Вчерашняя школьница превратилась во взрослую самостоятельную девушку, вышла замуж, ну и стала мамой Сильвии.
А еще она считала, что навсегда избавилась от старых страхов.
- Надо будет как-нибудь обязательно сюда вернуться, - задумчиво проговорила мама.
- Да мы сейчас здесь! – прокричал папа в глубь лесного озера. Подхватил маму на руки и закружил с ней по берегу. – Здесь и сейча-ас!
Сильвия внимательно наблюдала за родителями. Кого же папа все-таки любит больше – ее или маму? Иногда этот вопрос долго не давал ей заснуть. Ну почему, почему она должна спать одна в маленькой комнате, а они вместе в большой, со светом и телевизором?
А сейчас! Почему не она на руках у папы? Девочка недовольно вздохнула и, тут же спохватившись, прикрыла рот пальчиком, будто она зевает. В последнее время мама так пристально вглядывалась ей в глаза, что Сильвии становилось не по себе. Мама словно пыталась прочесть ее тайные мысли, раскусить, вывести на чистую воду, и, если ей казалось, что дочь опять капризничает, мама поджимала губы и отходила в сторону. «Ты меня огорчила», - горько произносила она. Тогда, чтобы все было по-честному, Сильвия кое-что придумала.