На ладонь очень кстати опустился комар. Сильвия знала, что потом ранка будет саднить и чесаться, но вытерпела этот укус. Комар медленно налился красным, попытался взлететь, и вдруг лопнул, как воздушный шарик на ее последнем дне рождения. Пару секунд девочка завороженно глядела на собственную кровь, а потом заплакала в голос.
Папа тут же опустил маму на землю, и они оба подбежали к дочери. Поахали-поохали, промыли ранку чистой питьевой водой и начали по очереди дуть, приговаривая разные ласковые слова. Сильвия по-королевски смотрела на их склоненные головы. Как ей нравилась эта суета вокруг себя! Недавно она открыла чудесную связь между своей болью и особым вниманием родителей. Надо только немножко пострадать, зато потом получишь заслуженное вознаграждение.
Мама отошла первой, и начала сервировать стол под открытым небом. Папа подул на руку дочери еще пару раз, звонко чмокнул ее в ладошку и принялся помогать маме. Укус перестал саднить, и Сильвия занялась своими делами.
А потом мама пригласила всех к столу. Готовила она вкусно, что здесь, в лесу, что на их городской кухне. Мама гладила там белье, читала газеты, слушала радио. Сильвия даже как-то решила, что мамина комната – это кухня, и попыталась занять местечко рядом с папой. Но не тут-то было. «Ты думаешь, мое единственное предназначение в жизни – быть для вас кухаркой?» - обиженно спросила мама. Сильвия не знала, что на это ответить, потому что не поняла, чем так уж плохо быть кухаркой. Ведь когда папа нахваливал мамины блюда, она довольно улыбалась и подкладывала добавки. Наверное, решила Сильвия, мама обижается, потому что кухарки должны носить фартуки, а под них принцессное платье не наденешь. Но уточнять не стала. Взрослые вечно придумывают всякие проблемы из ничего.
М-м-м… салат был сочным, картошка – хрустящей, а сосиски – горячими, ну как раз, чтобы не обжечься. После вкусного перекуса все трое отправились бродить по берегу, исследуя окрестности. Когда родители держат тебя за руки, ни один подлый комар не осмелится тебя укусить, подумала Сильвия.
Ветер поутих, и папа с мамой затеяли игру в бадминтон, а Сильвия решила побродить по берегу в одиночку.
- Только осторожно, доча! – мама подкинула воланчик и ловко ударила по нему ракеткой.
- И смотри себе под ноги! – отбил подачу папа.
Родители уже увлеклись игрой, бегали и вскрикивали как маленькие. Сильвия никак не могла определить, с кем же папе интереснее играть – с ней или с мамой. Это был еще один неразрешимый вопрос.
- Ладно, - отозвалась она.
Под ногами попался сухой камышовый стебель, Сильвия взяла его и воткнула в прибрежный песок. Вытащила, нарисовала смайлик, но вместо улыбки он скорчил рожицу, словно поддразнивал ее. Ах, так! Сильвия наступила на ухмыляющийся рот и размазала его по песку. Вот тебе, злой смайлик, будешь знать! Гладкая поверхность песка сморщилась, стало некрасиво, и Сильвия отошла от этого места. Подобрала камешек и кинула в воду. Раздался веселый бултых. Она кинула еще один и еще. Очень скоро девочка исчерпала все возможные развлечения и подумывала, чем бы еще заняться, как ее внимание привлек маленький островок.
Странно, вроде бы только что его здесь не было. Сильвия всмотрелась в озерную гладь. Солнце слепило глаза, и она сложила руку козырьком. Теперь ей показалось, что островок двигается. Но разве бывают плавучие островки? В детском саду они как-то играли в «море-суша», прыгая по нарисованным островкам. Кто угодил ногой в «море», тот утонул. Она часто выигрывала у других детей, потому что рассчитывала и примерялась, а не прыгала на удачу. Кое-кто даже считал ее очень расчетливой. А если бы островки двигались, как плоты, выиграть было бы куда сложней. Так может быть, это плот?
Пока Сильвия размышляла, островок приблизился настолько, что она смогла разглядеть ветки, из которых, кажется, он и был сложен.
И еще. Островок оказался обитаем.
Большая рогатая птица торжественно восседала на нем, словно королева. Но это был не аист, не цапля и не утка… таких птиц Сильвия не видела ни на одной картинке. Бинокль! У нее же есть бинокль.
Сильвия полезла в свой рюкзачок, достала маленький салатовый бинокль и принялась наводить резкость. Смотреть против солнца было не очень удобно, пришлось одной рукой крутить колесико, а другой закрываться от света. Наконец, она справилась, и размытое пятно приобрело четкие очертания.