Горан разозлился: госпожа Руна вот уже несколько лет работала у них гувернанткой. И именно поэтому ей следовало бы знать, что доктору не нравится, когда Томми остается дома один. Это всего лишь мелкое неудобство, которое тем не менее постепенно, как ему казалось, делало невозможным совместное сосуществование. Горан был не в состоянии в одиночку справиться со всем грузом навалившихся проблем. Словно тот единственный человек, что владел особой таинственной силой, прежде чем покинуть этот дом, забыл оставить ему учебник с формулами.
Доктору следовало объясниться с госпожой Руной и, возможно, быть с ней несколько строже. Он непременно скажет, что ей нужно оставаться с ребенком весь вечер вплоть до его возвращения домой. Томми почувствовал что-то в настроении отца и нахмурился, поэтому Горан тут же попытался отвлечь его, задав другой вопрос:
— Ты голоден?
— Я съел одно яблоко, немного крекеров и выпил стакан воды.
Горан, повеселев, покачал головой:
— Не бог весть какой ужин.
— Это был всего лишь полдник. А теперь я совсем не против съесть еще что-нибудь…
— Может, спагетти?
От такого предложения Томми радостно захлопал в ладоши. Горан погладил его по голове.
Они вместе приготовили ужин и накрыли на стол, привычно управляясь с домашним хозяйством, где у всех были свои обязанности и каждый исполнял их, не обращаясь за советом к другому. Его сын схватывал все на лету, и Горан чрезвычайно этим гордился.
Последние месяцы обоим жилось непросто.
Их совместная жизнь ладилась с трудом. Доктор терпеливо пытался удерживать расползающиеся края и заново увязывать их вместе. Регулярный прием пищи, четкое расписание, отработанные годами привычки. С этой точки зрения ничто не изменилось относительно прежней жизни. Все в точности повторялось, и это успокаивало Томми. Более того, если у кого-то возникало желание заговорить о ней, то он мог делать это беспрепятственно. Единственное, чего они никогда не позволяли себе, так это называть ту пустоту по имени. Потому что это имя навсегда ушло из их лексикона. Они использовали другие обороты и выражения. Выходило все очень странно. Человек, дававший прозвища каждому серийному убийце, встречавшемуся в его практике, не знал, как назвать собственную жену, позволяя сыну «обезличивать» свою мать. Словно это был персонаж из сказок, что он читал Томми каждый вечер перед сном.
Томми был единственным противовесом, удерживавшим Горана в этом мире. В противном случае достаточно было бы одного мгновения, чтобы соскользнуть в ту бездну, которую он ежедневно исследовал на своей работе.
После ужина Горан удалился в кабинет. Томми последовал за ним. Так они делали каждый вечер. Отец усаживался в старое скрипучее кресло, а сын устраивался на ковре и, лежа на животе, продолжал свои воображаемые диалоги.
Горан оглядел свою библиотеку. Книги по криминологии, криминальной антропологии и судебной медицине красовались на полках в шкафах. Корешки у одних были украшены инкрустациями и гравировкой, у других, попроще, обычные, но весьма добротные переплеты. Внутри этих книг находились ответы. Но самое сложное — как он учил своих учеников — было найти вопросы. Эти тексты пестрели множеством душераздирающих фотографий. Израненные, истерзанные, обгоревшие, изрубленные тела. Все скрупулезно зафиксировано на блестящих страницах и снабжено подрисуночными пометками. Человеческая жизнь, низведенная до банального объекта изучения.
По этой причине Горан с некоторых пор не позволял Томми вторгаться в это некое подобие святилища. Доктор опасался, что любопытство ребенка одержит верх и, открыв одну из этих книг, тот обнаружит, насколько жестокой может быть действительность. Но однажды Томми нарушил этот запрет. Горан застал его лежащим, как и в данный момент, на полу с вполне очевидным намерением пролистать один из этих томов. Горан до сих пор помнил, как Томми задержал свой взгляд на изображении молодой девушки, выловленной зимой из реки. Обнаженное тело с сизой кожей и неподвижными глазами.
Но Томми вовсе не казался слишком смущенным от увиденного, и вместо того чтобы отругать сына, Горан, скрестив ноги, уселся рядом с ним.
— Знаешь, что это такое?
Томми равнодушно выдержал длинную паузу. Затем ответил, старательно перечисляя все увиденное. Изящные руки, волосы с высветленными прядями, взгляд, утопающий в неизвестно каких мыслях. В конце концов, он начал придумывать небылицы про ее жизнь, друзей, место, где она жила. Именно тогда доктор догадался, что Томми верно подмечал все детали на этом снимке, все, за исключением одной. Смерти.