— А тебя, принцесса, я заберу с собой, — пробормотал Таубен, глядя на мертвое тело у своих ног. — Очень удачно получилось. Твой Сид сам явится за тобой…
И в этот момент он обернулся.
— Стоять и не шевелиться! — негромко приказала Странница.
И прогрессор замер без движения. В его светлых глазах, растопив недавний лед ненависти, плескалось сильнейшей потрясение.
Подчиняясь легкому движению женской ручки, массивная щеколда в другом конце покоев сама отползла в сторону.
В следующую секунду в помещение ворвались вооруженные люди.
Дон Цезар лично связал несопротивляющегося прогрессора. Король схватился за голову и опустился на колени перед мертвым архиепископом. Сид, подхватив падающую Фенеллу, распорол ей рукав и положил ее ладонь на открывшийся браслет в виде спирали.
— Срочно вызывай Дайэна, — прошептал он бессильно повисшей в его объятиях вроде бы обычной молодой женщине.
Боэланд стремительным движением поднялся с колен и рванулся к Таубену, на ходу выхватывая кинжал из ножен. Он метил не в сердце, учел, наверное, что металлопластик, надетый на прогрессора, никакая сталь не пробьет. Боэланд метил в глаз.
— Стойте! Владыка завещал не мстить, — из последних сил сказала Фенелла, борясь с черно-зеленой пеленой, поглощающей ее сознание. — Его последняя воля.
Король замер, как если бы налетел на стену. Кинжал выпал из его рук, и король обеими руками разорвал ворот парчовой туники, точно он его душил.
— Воля Старца, — эхом повторил Боэланд, медленно поворачиваясь к мертвому телу архиепископа, — Я исполню вашу волю, отец мой. Все, что вы завещали, будет выполнено.
— Нель, ты умираешь, — настойчиво произнес Сид, — подумай о Дайэне.
Услышав эти слова, Боэланд отвел взгляд от умершего владыки, чтобы с ужасом посмотреть на сестренку. Та и сама видела, что пальцы руки начали синеть. Ну да, потоки энергии путей Странников в Остарии перекрыты…
— Фенелла сосредоточься! — простонал Сид, — Дайэн — веснушчатый веселый парень с длинным носом и желто-зелеными глазами…
Странник мгновенно возник рядом, потрясенно огляделся, молча забрал Фенеллу из рук ее мужа и крепко обнял. Перед глазами у той несколько прояснилось, посиневшие ногти порозовели.
— Граф, действуйте, — твердо сказал его величество чуть хриплым голосом, пристально глядя Сиду в глаза. — Сколько вам потребуется времени, чтобы все закончить?
— Часа за два управлюсь.
— Я дам прогрессорам ровно сутки, чтобы убраться с нашей планеты. Завтра, в это же время порталы должны быть закрыты, — ледяным тоном приказал король.
Сид склонил голову в знак повиновения.
— Странники в Остарии, — потрясенно сказал Таубен, которому никто не запрещал говорить. — Ах, вот оно что…
В этот момент в покой вбежал Айвен Рудич. Огляделся. Рванулся к телу епископа.
— Он мертв, Айвен, — тихо и с сожалением сказал Дайэн. — Уже душа отлетела.
— Вижу, — хрипло ответил врач, опускаясь на колени рядом с телом. Поднял еще теплую руку умершего владыки и прижался лбом к узловатым пальцам.
— Рудич, что ты наделал?! — устало сказал Таубен.
— Я наделал?! — переспросил Айвен с нехарактерной для него злостью. Гибким движением поднялся с колен.
— Ты знал о Странниках, не отрицай. Знал и ничего не сказал. Ты виноват, что порталы будут закрыты.
— Я виноват?! Да если бы не жадность землян и не твоя, Генрих, патологическая упертость, остарийцы никогда не стали бы закрывать порталы.
— Фейнейэ, нам надо на Ирион, — прошептал Дайэн. — Моей энергии не хватает, чтобы поддержать твою жизнь.
— Да, — согласилась Фенелла, чувствуя, что сознание снова уплывает.
— Дай руку, Сид, — добавил Странник.
И Фенелла потеряла сознание окончательно.
— Родная, милая моя, приди же, наконец, в себя, — настойчиво шептал Сид практически в губы бесчувственной Фенеллы. Она слышала его слова как бы издали, но окончательно проснуться не могла. — Меня ждут помощники, я должен выполнить приказ короля, а я не могу уйти от тебя. Я как перекаленное железо без тебя, родная, рассыпаюсь. Нель, услышь меня. Мне сказали, что я якорь для тебя. Ты должна вернуться ко мне. Ну же, открой свои чудесные глаза, не мучай меня.
Фенелла попыталась послушаться, сумела осознать себя сидящей на коленях у осторожно обнявшего ее Сида. Однако сознание упорно норовило ускользнуть. Сид тихо застонал.
— Не заставляй меня умолять тебя со слезами, Нель! Да приди же в себя, несносная моя жена! Горе мое и трагедия всей моей жизни.