Чем будет заниматься Митя? Девушка видела один выход - помочь своему гражданскому мужу написать книгу с особым виденьем сексуальных проблем общества. Рынок интимной литературы в переизбытке, но он забит халтурой, обывальщиной и склонностью к мазохизму и гомосексуальности. Современный человек нуждается в духовном росте и Кристина это знала из общения с подругами и теми потоками информации, что низвергает вулкан Всемирной паутины. Ещё будучи девочкой, она терялась понять: чего хочет её взрослеющее тело, набухающее страстью, истомой и предчувствием тех огромных преимуществ женщины над девочкой, которые даёт способность к деторождению.
"Боже, как же хочется ласки" - будто сам тяжёлый воздух макушки лета родил эти напряжённые мысли в мозгу Кристины. Она поставила бутылку с молоком в холодильник и пошла в комнату, где когда-то одинокий Митя мечтал о своей второй половинке и где она, разлучённая с ним, сейчас забудется сном, переходящем в бессонную ночь. Вчера у неё прошла менструация и тело было ослаблено чисто женской процедурой. Мечта о беременности пока не сбылась.
Упав на кровать, Кристина замерла в позе зародыша. Она давно не была на кладбище и это её полностью опустошило. В монастыре она была бы самой тихой монахиней. Седые монастырские стены, как в них жить без страсти, без ожиданий того, как тугой мужской орган войдёт внутрь тебя, родит там шторм и стихийное волнение, давая больше знаний чем уши, глаза или нос? Если Бог против человеческих страстей, зачем же он сделал таким чувствительным человеческое тело?
В каком-то сомнамбулическом полусне Кристина расстегнула лифчик и стянула чёрные кружевные трусики. Сердце забилось сильнее. Она так отчётливо представила перед собой мужественное обнажённое тело Мити, что невольно раздвинула ноги и поднесла правую влажную руку к своему лону. Целых четыре дня она мучается в этом одиночестве, заставляющем её прибегать к самоудовлетворению! Но ведь это не самое страшное, что даёт женщине жизнь. Нет, она не может погасить в себе огонь желания - нет таких сил, способных чем-то это заменить.
Когда горячий палец проник в пространство влагалища, Кристина вскликнула. Как там жарко и тесно! Сделав круг по всем сторонам вульвы, а потом ещё и ещё раз, девушка едва не задохнулась от переизбытка чувств. Как сладострастно учил её первый муж, Митт Рэвед, увёзший её в родной Ванкувер, "не торопись получить всё и сразу; если хочешь получить новые порции удовольствия - дай своему телу шанс говорить само за себя". Митт, рыжий оторви-голова, такой расист, каких поискать ещё надо, открыл ей глаза на тело - как на фабрику удовольствий, но когда канадец, презиравший всех цветных, подсел на наркотики, Кристина обрубила все связи с ним.
Пощипывая один из сосков, девушка вспомнила, как впервые осознала величие материнского тела, когда большие, без загара груди матери, на которые Кристина любила в вечерние часы положить свою юную кучерявую головку, колыхнулись от движения родительницы, девочка ощутила веяние счастья своей принадлежностью к женскому полу. Сейчас, в мгновения нахлынувших неудовлетворённых желаний, Кристина чувствовала, как от одного прикосновения к возбуждённым участкам плоти набегают мощные, сбивающие всякие препоны волны "порхающих бабочек", дающих радость успокоения.
Приподнимая грудь, Кристина ощутила приятную тяжесть. Если у неё будет девочка, она передаст ей эту тяжесть, пусть сходят с ума от воображения обладать этим богатством. Все мужчины любят единолично распоряжаться и своим, и как-бы принадлежащим им предметам красоты. Митя проявил бы бесшабашное бунтарство, когда увидел эту долгую вечернюю мастурбацию и вряд ли был способен понять причины, подстегнувшие её делать.
Умопомрачительные ласки клитора вознесли девушку на седьмое небо: родилась таинственная энергия, овладевшая всем её телом и отключившая основную аналитику мозга. Женщина, убившая в себе все страсти, отвергнувшая своё естество, о, лучше бы она не рождалась! Кристина возвела следующую мысль в догму: "Всякая страсть, скрытая от глаз людских, оправдана и защищена самой жизнью". Прости меня, Митя, но желания моего молодого тела сильнее ожидания!
Кристина сладко застонала, вытягиваясь во всю длину. Кровать отозвалась эхом на её движения. "Боже, ну почему я не могла дождаться возвращения Мити?!" - вдруг возмутилась девушка на саму себя. - "Я слишком порочная, сладострастная самка, готовая отдаться любой слабости... Хотя, дурой меня вряд ли возможно назвать".