-Сакс, выбросьте вашу сигару в помойное ведро, - попросил полицейский Дерябин. Он ясно ощутил запах мочи во рту и его чуть не вырвало.
Митя провёл гостей в комнату с аквариумом и книжными стеллажами, полными портретов родственников и знаменитостей.
-Где тебя черти носили, дорогая? - сдавленно, с риторической интонацией вопросил издёргавшийся муж. Митя смотрел на Кристину с виноватым взглядом изменившего супруга. - Я...
Антон Дерябин оборвал его металлическим голосом судьи, выносящего смертельный приговор.
-Мы опустим все ваши семейные разговоры. Для чего мы, я здесь? Чтобы услышать из первых уст, как твои дела, Митя.
-Но почему я должен что-то говорить?
-Ты был в русской тюрьме и за тобой нужен надзор. Нашей стране не нужен очередной гастролёр, готовый откусить жирный кусок нашего американского пирога. Чем ты занимаешься в США?
Митя сонно глотнул обильную слюню и снова вытер теперь вспотевшие, но чистые руки. Они все сидели на креслах и диване, перебрасываясь взглядами друг на друг а как ярые соперники.
-Я пишу книгу.
-О чём?
-О сексе.
Дерябин истерически расхохотался.
-Молодец. Хвалю. Но знай: я первый узнаю, когда ты вдруг переступишь черту закона. Я буду следить за каждым твоим передвижением, за каждой твоею мыслью.
Полицейские ушли, бросив открытой дверь
Глава 12
- Не понимаю этих господ полицейских: они могли бы сунуть нос даже в дела Создателя! В сопливо-ранимом детстве я выловил восемь рыбёшек в неположенном детстве - и был доставлен в участок в наручниках, под охраной двух горилл явно нечеловеческого вида, которые всё время плевали, будто всю ночь ели арахис.
Кристина слушала Гордона Сакса вполуха, думая о книге, по словам Мити, начатой три дня назад. Верила ли она в силы писательского мастерства своего возлюбленного, она не решалась сказать, но раз тот был хорош в ночные часы во время супружеского долга, почему бы ему ловко управляться не только своим пенисом.
- Бакунин говаривал, что полиция - это раковые клетки на теле всякого государства, - запивая пережёванные фасолевые стручки соком зелёных яблок, произнёс Митя, всё время поглядывая на Кристину. Девушка увлечённо что-то рассматривала по верх головы Сакса. Сам литературный агент уже курил зеленоватую сигару, пускал колечки дыма и еле справлялся с отрыжкой.
Сакс поправил волосы и взглянул на часы. Подумав, почему молчит его мобильник, он спросил у Мити:
- С чего желаете начать свою книгу?
- Шедевр начинается со знака восклицания, а заканчивается знаком вопроса.
- Этому вас учит русская литература?
- Нет, сама жизнь.
Сакс рассмеялся, едва не проглотив свою сигару.
- Забудьте о жизни. Что вы знаете о ней? Я осмелюсь показать вам одно любопытнейшее местечко, оно перевернёт ваше представление о мире. Мир состоит из иллюзий и наших домыслов. Закрытые ночные клубы - вот где твориться этот самый мир.
Кристина принесла чай на позолоченном подносе. Чашки рождали удивительно терпкий аромат, по-видимому, подумал Митя, любимая добавила корицы в эти янтарные дымящиеся жерлы. Сакс не любил чаепитий, но уходить вовсе не собирался.
- Что за клуб? - спросила невинно Кристина.
Гордон откашлялся, поправил галстук, съехавший на бок.
- В это место пускают только одиночек. Волков или волчиц, одиноких и жаждущих острых ощущений. Некоторые это сравнивают с падением с небоскрёба: уходя, ты ощущаешь только душу, позабыв о теле.
Митя сверкнул взглядом.
- Любопытно.
- Я рад, - Сакс постучал пальцами по циферблату часов. - Эту вот штуковину мне там и преподнесли в подарок. Удивительно точная вещь.
- Наверное, дорогие? - Кристина вытерла мизинцем краешек губ. Её любимый ореховый торт просто таял во рту. Как вкусно!
- Мой отец никогда на дух не переносил дешёвки. Он мне подарил эти часы в память потери девственности.
Митя и Кристина переглянулись.
- Да, у нас, американцев, любая болтовня к столу, мы любим за мясом и стаканом виски потрепаться о поломанной канализации, дырявых подштанниках соседа и чем вырвало утром всю ночь пившего шерифа.