На подиуме у туалета ее по-прежнему не замечали. Точнее, смотрели как на красивую игрушку или задающий темп механизм с искусственной улыбкой. Но Татьяна в уме хвалила себя сама, как раньше всегда делал отец. Даже если преподаватель ругал Татьяну за корявость движений, отец, сперва поворчав, пускался в расхваливания дочери. Это сглаживало все негативные впечатления и поднимало самооценку. Теперь отца рядом не было, и за такое он бы вряд ли ее похвалил, она решила сама этим заняться. После каждой удачно выполненной, на свой взгляд, связки она отвешивала себе маленький комплимент наподобие: «Молодец, Татьяна, — сейчас гибко!», «Плавно получилось — так держать!», «Прогрессируешь — уже хорошо!».
После выступления тановщица забежала по-быстрому в комнату отдыха выпить стакан воды из кулера. Ей повезло, там никого не было, и она быстро выбежала в дверь напротив. Адлия размешивала моющее средство в ведре с водой, когда Татьяна с шумом ворвалась в подсобку.
— Ты как раз, — улыбнулась женщина и тут же ойкнула, оценив вид девушки в костюме. — Ты прямо так будешь?
Татьяна посмотрела на свою обувь на высоких каблуках и поджала губы. Пришлось возвращаться в гримерку и переобуваться в кроссовки. Вернувшись, она застала Адлию на выходе.
— Возьми там в верхнем ящике в стеллаже такой же халат, — сказала женщина, ущипнув себя за полосатый воротник. — И тележку.
Татьяна кивнула, вбежала в подсобку и достала из пластикового ящика такой же синий халат, запакованный в шуршащий пакет, в каких на рынках продавалась одежда. Она быстро застегнула все пуговицы, схватила за ручку ближайшую телегу и вышла следом за Адлией.
— На, волосы заплети. И это надень.
Женщина протянула Татьяне тонкую канцелярскую резинку и комок голубой хлопковой ткани, который в развороте оказался шапочкой вроде поварского колпака. Девушка поблагодарила ее кивком и скрутила волосы в полупучок-полухвост на затылке, чтобы они не лезли в лицо, а поверх натянула убор.
В клубе имелось два туалета для посетителей по одному на этаж и в каждом по пять кабинок. Если бы не очереди, убирались бы они минут за двадцать. После дежурства в коммунальной квартире Татьяна думала, что уже ничего не испугается. Но то был домашний туалет, которым пользовалось максимум пять человек, и все относились как к своему. Этот же посещали пьяные молодые люди, которые мало интересовались проблемами уборки и не всегда вспоминали о необходимости слива за собой, торопясь вернуться на горячий танцпол. Но клубу требовалось держать марку, поэтому приходилось убирать все досконально.
Адлия коротко объяснила Татьяне, что к чему, и они, разойдясь по двум концам, стали убирать по кабинке, чтобы сойтись в центральной. Девушка старалась на людей не смотреть, чтобы они ее не узнали. Хотя они не смотрели на нее даже, когда она танцевала на подиуме, поэтому страхи были преувеличены, но чувство неловкости и стыда от этого никуда не делось.
Войдя в первую кабинку, Татьяна ужаснулась. В сливе унитаза осталась желтая пенистая моча вышедшего перед ней брюхатого парня с ирокезом. Татьяна была в резиновых перчатках, но все равно трогать что-либо в этом туалете казалось омерзительным. Осторожно она протянула указательный палец и медленно нажала на кнопку слива, отойдя на шаг назад в страхе попасть под брызги. Из мусорного бака взорвавшейся кучкой валялась использованная бумага, которую надо было поднимать руками и запихивать в огромный мусорный пакет. Края мешка, вложенного в мусорный бак, оказались где-то внутри под воздушным слоем использованных кусков бумажного рулона. Пришлось поднять бак и попытаться его опростать в пакет. Большая часть мусора провалилась мимо. В результате, собирать руками пришлось почти все содержимое урны. Татьяна проклинала себя за неуклюжесть. Остальное далось легче, даже мытье унитаза ершиком. Татьяна отворачивалась, как могла, но терла ободок моющим средством, распылявшим приятный аромат морского бриза. В конце прошлась отжатой шваброй по полу и направилась в следующую кабинку. Снова пришлось ждать, пока оттуда выйдет посетитель. Потом опять повторять историю с мусорным баком. В этой кабинке было меньше грязи, но повозиться все равно пришлось. Пока Татьяна убирала две кабинки, Адлия успела справиться с тремя и закончила раньше нее.
— Молодец, прошла боевое крещение, — усмехнулась женщина, заметив застывшее отвращение на лице Татьяны.
— Почему ты на такой работе работаешь? — искренне удивлялась девушка.
— Потому что на другую не берут, — пожала плечами Адлия без особенных эмоций.