— Общались, — вздохнув ответила она. — С животом была, вот с ним, небось, и утопла. Срок-то приличный был, но ребёнка-то так и не нашли нигде. Ой, что-то как-то нехорошо мне в последнее время. Как будто предчувствие какое нехорошее.
— Боишься, всё-таки, загулял? Кто их мужиков знает? Не гулял, не гулял и — на тебе. Чего у них на уме. Может, тебе посмотреть, куда ходит-то? Ну, где этот парень-то живёт?
— Даже не знаю, не удобно как-то. Да и кто знает, как он отреагирует?
— Ну, давай я с тобой поеду, скажу, что со мной, подруга всё-таки. Тётка же там у меня, мало ли, за чем к ней надо. Ну, и посмотришь заодно.
— Поймёт всё-таки.
— Зато самой спокойней будет. Он каждый день там, что ли? Ну, туда ходит?
— Каждый, лишь бы домой попозже приходить. И Катька к нему на работу ездит, приносит, чего надо. Вот ведь два заговорщика, и он, и она молчат, а ты тут с ума сходи, — вздохнув ответила она.
========== Часть 3 ==========
На следующий день они, как и договорились, поехали в село, где сейчас жили Рязанцевы. Всю дорогу, Валькова не проронила ни слова, сердце бешено билось, тревога ещё больше стала давить на грудь.
— Ну, вот и приехали, — выйдя из автобуса сказала Люба. — Сразу к ним или к тётке зайдём?
— Пойдём уж сразу. Лучше уж так, и на сердце легче будет. Что-то как-то тревожно мне, сама не знаю от чего.
— Да ладно тебе, сама понапридумала не пойми чего. Вот я понимаю — мой, от него всякое ожидать можно, за столько лет привыкла уж, а ты-то чего?
— Всё равно чего-то не спокойно. Ой, — увидев подсолнуховое поле вдруг испуганно проговорила она. — Через поле, что ли, идти-то придётся?
— А через чего же? — удивилась Люба. — Не в обход же. Если обойти, ты знаешь сколько топать придётся? Да ещё через лес. Чего страшного-то через поле идти? Поле как поле, — пожала плечами она.
— Да страшновато что-то. Высокий уже подсолнечник-то, боязно что-то.
— Чего в нём бояться-то? Кто тебя там схватит-то? Ты чего раньше, что ли, тут не ходила?
— Да я была тут, в последний раз, году в шестидесятом, с тех пор больше и не заглядывала.
— Ну, не хочешь так идти, пойдём дальней дорогой, поле обойдём и мимо оврага. А там мимо бывшего дома Серафимы, ну, этой, ведьмы-то? Не помнишь, что ли?
— Нет уж, лучше через поле. Ничего, пошли, дойду как-нибудь.
Всю дорогу, пока не прошли поле, она шла оглядываясь. Ей казалось, что позади неё кто-то идёт, ей даже казалось, что она слышит шаги, слышит чьё-то дыхание. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она уже покаялась, что вообще послушалась Любу и приехала сюда. Ну, если даже и завёл кого Алексей? Что может быть в этом удивительного? Она знала, что он её не любил, и никогда уже не полюбит, знала, что сама женила его на себе. Только когда они прошли всё поле, она оглянулась — на тропинке, кроме её и Любы никого не было. Передохнув немного и успокоившись, они пошли в село.
***
— Здорово, Алёхи, — крикнул сидевшем на крыше, занимаясь её ремонтом, шедший мимо местный тракторист Иван. — Всё возитесь с домом?
— Так время-то какое, только успей. Август уж на носу, — крикнул Алексей Вальков. — Помог бы лучше, чем от дела отвлекать.
— Ну, это вы сами. У меня отдых, у меня ещё впереди работы не початый край, дай мне хоть сейчас-то отдохнуть. Моя вон проходу не даёт, то покоси, то прибей, надоела, а тут вы ещё. Нет уж.
— Здрасьте, дядя Вань, — крикнула вышедшая на крыльцо Маша. — А вы чего это за калиткой? К нам бы зашли.
— Здорово, красавица, — с улыбкой ответил он. — Да я так, мимо проходил.
Вальков слез с крыши, и, закурив, подошёл к Ивану.
— Вот смотрю я на вас с Лёхой, не знал бы, подумал, что отец с сыном, прям под себя ученика подобрал.
— Не я, Яков подобрал, у Вениамина в городе работал, теперь вот к нам устроился.
— А он тебе точно не родня? Похож чем-то на тебя? Такой же крепкий.
— Крепкий. Так наш, земляк, в селе здешнем родился, будешь крепким.
— Что да, то да. Манька — дочь — уехала в город, замуж вышла там, — начал Иван. — Муж инженер какой-то, а дохлый — кожа да кости, ну, и сынок родился такой же. Я ей и говорю, мол, давай к нам, быстро щёки наест, а она не в какую, еле уговорил. Ну, лето провёл у нас, зад в штаны не влазит, пришлось новые покупать, так дочь приехал и давай орать, до чего, мол, ребёнка довели. Увезла обратно и опять — это ешь, это не ешь, и снова кожа да кости. Это не наша деревня, — вздохнув закончил он.
— Да, — задумавшись о чём-то, вздохнул Вальков.
— Смотри-ка, не твоя ли суженая сюда топает? — Иван кивнул головой в сторону идущих к их дому двух женщин.
— Чего ей здесь делать-то? Она же в эти края и дорогу уж забыла. С шестидесятых сюда нос не кажет.
— Да нет, сам посмотри, с Любкой вместе топают, чего я твою от других что ли не отличу? Она.
Алексей поглядел в ту сторону, куда показал Иван. Недовольно поморщившись, увидев жену, он, выругавшись, швырнул окурок за забор и пошёл обратно к дому.
— Здорово, бабы! Чего это вас вдруг сюда-то потянуло? Ты ж, Люба, вроде здесь и родни-то не имеешь, а смотрю прёшься?
— Так по тебе соскучилась, вот, смотрю, стоишь, один, без Алёны. Не уж-то не скучал? — с хитрой улыбкой ответила Люба.
— Ну, поздно уж мне любовь-то крутить, да и ты смотрю, не та уж, в ширь пошла, раньше-то можно было спокойно руками обхватить, а сейчас и рук-то не хватит.
— Когда это ты меня обхватывал-то? — удивлённо посмотрев на Ивана спросила она.
— Не уж-то забыл? Молодость-то, бурную, — хитро улыбнувшись спросил он.
— Тоже мне вспомнил, когда это было-то? — недовольно ответила Люба.
— Вот вишь, и с памятью уже не то, старость видать подкатила, а ты — любовь. Поздно уж. Любовь уходит, маразм приходит.
— Ой, Ванька! Как был дурак, так и остался. Умеешь ты комплименты разбрасывать, — слегка обиженно ответила Люба. — Мы и не к тебе шли-то. Нужен ты кому, такой старый хрыщ, мы вон, — она кивнула на сидящего на лавочке у крыльца Валькова. — К кому помоложе.
Они подошли к калитке. Алексей слез с крыши.
— Ну, проходите, раз пришли. Чего вы все за калиткой-то стоите. Не удобно как-то, гости всё-таки, — он посмотрел на жену наставника.
Она, разглядев, наконец-то, его ближе, побледнев, попятилась, чуть не упав на Ивана.
— Валентина, ты чего это? Чегой-то тебя ноги-то на держат? — придержал он её.
— Да что-то голова вдруг закружилась, — с беспокойством ещё раз поглядев на Алексея, ответила Валентина.
— Вы проходите, и вы, дядя Вань, давайте, — с улыбкой сказала подошедшая Маша. Прядь волос выбилась у неё из косынки, и она, поправляя, подняла руку с перстнем, так, что он заиграл на солнце.
Валентина с ужасом посмотрела на перстень, побледнев ещё больше.
— Ой, мы лучше пойдём. Нам ещё к тётке Любиной зайти надо. Мы же к ней и приехали. Так, пришла проведать, да сказать мужу, чтобы зашёл, когда домой-то соберётся. Спасибо, но мы пойдём, — с бешено колотящимся сердцем, смотря то на Машу, то на Алексея, с трудом подбирая слова, ответила Валентина. И дёрнув за рукав Любу, пошла к дороге.
Немного отойдя Люба с подозрением посмотрела на Валентину.
— Валь, что с тобой? Ты как парня увидела, прям сама не своя. Ты знаешь, что ли, его? Что хоть с тобой?