Валентина задумалась.
«Значит, правда. Как теперь узнать-то? Да и ему сказать… Только надо ли?»
— А он где же теперь, всё у тётки живёт, что ли?
— Да нет, вроде, она с сыном, по-моему, так и живёт. Я и не видела её уж лет десять. Ой, нет, вру. Как-то года четыре назад, приезжала туда, ну, помнишь, я тебе рассказывала про Людмилу-то, у ней ещё пальто я перешивала? Ну, вот, зашла от неё в магазин, а она — Сима-то — там, поговорить, правда, не успели, кивнули друг другу, а больше и не видала.
— Она здешняя, что ли? Или тоже землячка? Ну, Тамара и сестра-то эта?
— Нет, они откуда-то подальше, деревня какая-то, я и не знаю. Их оттуда мужья взяли. Вначале Сима вышла замуж за нашего деревенского, это потом они сюда переехали, вскоре, а потом и Тамара за Степана вышла.
— А Серафима эта, за кого хоть?
— Да за Ивана Степного, ну, бабки Серафимы сына младшего.
Валентина побледнела, услышав знакомое имя.
«Опять она. Как будто преследует», — подумала Валентина, снова вспомнив во всех подробностях ту давнюю историю.
— Валь, чего опять, давление что ли? Может врача? — с беспокойством посмотрев на неё спросила Люба.
— Да нет, сейчас пройдёт. Ничего. Просто бабку эту вспомнила. Все ж говорили-то, сама знаешь, чего про неё.
— Говорили, помню. Ведьма говорили, мол, а там, кто его знает. Помню, как боялись её. До чего ж неприятная бабка была, — покачав головой ответила Люба, вспомнив бабку Серафиму. — Говорили, не одного человека сгубила она, правда, нет, не знаю, но говорили.
Валентина повернулась к окну, сердце снова бешено забилось, опять вспомнились слова бабки Серафимы.
«Везде она, прямо преследует, дышать уже не даёт. Действительно, знать, ведьма. Сведёт она меня с ума, либо в могилу», — думала, тяжело дыша, Валентина.
— Валь, может остаться мне? Вдруг чего, ну, давление или сердце прихватит, а рядом никого? — беспокойно посмотрев на неё, спросила Люба.
— Да нет, Люб, не беспокойся. Просто вспомнилась бабка эта, Серафима. Сколько же про неё слухов ходила. Сама её, как огня боялась всегда, — повернувшись к Любе ответила Валентина. — Всё нормально. Уже отошла, от вчерашнего-то. Видать надышалась чем, цветёт там, мож, чего у них? Вот и голова закружилась. Да и тут живём — завод рядом, чем дышим-то? А там воздух свежий, вот и закружилась голова, — как-то задумчиво ответила она.
— Ну, смотри, у меня сегодня дел-то особых нет. К тётке только съездить вот надо и могу опять к тебе?
— Нет, не переживай, всё нормально. Ты езжай, привет там передавай, а я тут, отдохну, полежу немного.
Как только Люба ушла, Валентина закрыв за ней, подошла к зеркалу в прихожей.
«Да, Валя, изменилась ты. Синяки под глазами. А может и вправду поехать куда, отдохнуть? Небось от работы дадут путёвку?» — подумала она, оглядев себя.
Пройдя в ванну, умылась, нагнувшись над раковиной и, посмотрев в зеркало, с ужасом отпрянула назад. Оттуда на неё смотрела Катя, всё также в белом платочке, как и тогда у берёзы. Валентина, сама не зная зачем, брызнула на зеркало водой, видение исчезло.
«Что это? Что со мной?» — не в силах сдвинуться с места, тяжело дыша, подумала она. Но, кое как успокоившись, вышла из ванной.
Весь день она ходила сама не своя, никак не могла ни на чём сосредоточиться. Сходила в парк прогуляться, но и там везде ей казалось, что вон там за деревом опять стоит она, Катя. Вечером готовя ужин, ей вдруг показалось, что позади кто-то стоит, казалось, чьё-то дыхание холодным воздухом касалось её шеи. Валентина резко повернулось, но взгляд упал на раскрытое окно, лёгкий ветерок слегка шевелил тюль.
— Что ты от меня хочешь?! — крикнула вдруг она, сев на табурет. — Что ты мне жить не даёшь?! — и она, закрыв ладонями лицо, горька заплакала.
***
На следующий день, наспех собравшись, Валентина поехала на другой конец городка. Помня только приблизительно дом, где когда-то жила Люба, и то, что он был двухэтажным и двором выходил на небольшую речушку, она начала искать похожий. Благо таких домов здесь было всего восемь, так что отыскать нужный не составило большого труда. Поднявшись на второй этаж, она, подойдя к одной из дверей, нажала на звонок. Дверь открыл молодой человек.
— Здравствуйте, я ищу Степную Серафиму.
— А, так это к нам. Мам! Тут к тебе пришли! — крикнул он, обернувшись. — Проходите.
Из комнаты в коридор вышла женщина, немного постарше Валентины.
— Всё, мам, я побежал, — поцеловав на прощание мать, молодой человек вышел за дверь.
— Вы ко мне? — удивлённо посмотрев на неё спросила Серафима.
— Да я к вам. Я про Алексея, племянника вашего хотела спросить.
— Что-то случилось? — с беспокойством посмотрев на Валентину, спросила она.
— Нет, вы не волнуйтесь, с ним всё хорошо. Мне просто спросить надо, — нерешительно, опустив голову, начала Валентина. — Говорили, что он приёмный, — она посмотрела на Серафиму.
— Слухи такие распускали, — уже с подозрением тихо ответила Серафима. — А почему вас это интересует?
— Это правда или нет?
— Зачем вам это? Кто вы?
— Он похож на одну мою давнюю знакомую. Она была с животом, когда… Скажите правду.
— Кто вы ей?
— Вы только скажите, пожалуйста, — она схватила за руку Серафиму, та, вырвав руку, чуть отошла.
— Это правда. Алексей уже всё знает. Вы знаете, кто его мать?
— Она была моей приятельницей. Она утонула… Утопилась.
— Вы были там? — пристально посмотрев на Валентину, спросила Серафима.
— Где там? — испуганно спросила она, что сразу бросилось в глаза.
— Когда всё это случилось? Были. Вы та самая девушка, что привела её?
— Я не была там, я не знаю, о чём вы. Я знала, что она была с животом, но как это произошло, не знаю. Она к вашей свекрови ходила?
— Ходила, — с усмешкой ответила Серафима. — Значит, не были?
— Нет. Если и была кто, только это не я. Как вы его нашли?
— Свекровь, на следующую ночь, как к ней пришли… две девушки, вынесла свёрток и положила его в подсолнухи, прям на середине поля, рядом с тропинкой. Вот там его я и нашла… И перстень, старинный какой-то. Я, когда нагнулась, чтобы его взять, он мне палец-то и поцарапал. Значит, это она потом утопилась? Говорили, что платок на берегу нашли, девушка, говорили, какая-то утонула.
— Она. Значит, он всё знает?
— Знает. Как часто и бывает, доброжелатели сказали. И раньше говорили, не раз, а тут взрослый уже, вот и зацепился, и не похож, мол, и отец всю жизнь, мол, его сторонился как-то. Пришлось рассказать. А кто же отец?
— Мой муж. Он, не зная, сейчас ему помогает с домом. Вот так судьба распорядилась, — вздохнула, опустив голову, Валентина.