От пережитого ощутимо потряхивало.
И вдруг, в тишине, лишь подчеркнутой шумом набегающих на песок волн, раздалось тихое:
– Зачем?
Вздрогнув, я опустила взгляд с небес на землю и увидела… Эриха.
Седьмой архонт сидел рядом весь наполненный сиянием, казалось, руку протяни и коснешься, усталый, измотанный и злой, а еще сильно осунувшийся.
– Она не подчинилась, – говорил Эрих с трудом, глядя куда-то перед собой. – Слишком сложный мозг… И жажда крови. Почему-то именно человеческой. Сообщи своим – у вас подводная база уничтожена, есть жертвы… Много жертв, эта тварь убила всех ученых, всех до кого смогла добраться. Полностью номер базы я не разглядел, лишь последние цифры – 248.
И он упал!
Где бы он там ни был, но он упал, потеряв сознание. А изо рта по его лицу струйкой потекла кровь…
Изображение мигнуло и исчезло…
Всё…
– Эрих… – прошептала я.
Ответом мне была тишина тропической ночи и тихий шелест набегающих на песок волн… Хорошо, что на острове теперь не было Кота, мне бы не хотелось, чтобы он увидел, как бывший десантник тихо воет, стараясь не произносить имя своего врага, не думать о нем, не подыхать от тревоги за архонта, который и без всяких паранормальных способностей стал мне очень дорог. Безумно дорог.
Где-то под утро, поднявшись с песка, я решила, что с меня хватит этого острова.
***
На рассвете я решительно входила в министерство внутренних дел, прослушивая звучавший в наушнике отчет, который прислал Нир.
Смысл некоторых фраз не укладывался в голове.
«Генетические эксперименты. Увеличение объема головного мозга. Внедрение мозговых чипов. Разумное моделирование»…
И результатом всего этого стали сто девятнадцать трупов на научно-исследовательской базе Глубина 449248. Причем не сообщи Эрих последние числа номера этой базы, о об этих трупах мы еще не скоро бы узнали в принципе, потому что владелец научного центра предпочел… скрыть, досадное, по его мнению, происшествие. Всего лишь досадное! Урод!
«Вниз на два этажа. Босс, вы точно хотите в это вмешаться?» – Эвин нервничал.
Из всех своих я напрямую связалась только с ним. Нир записал для меня отчет и только, никаких личных контактов даже по аудиосвязи. Но Эвин сейчас был прикрыт по всем параметрам, поэтому мы рискнули. Вот только все остальные тоже хотели рискнуть, а я, лично я, не хотела более рисковать никем.
Особенно Эрихом… но он об этом не узнает никогда.
– Комната для допросов? – разъяренно спросила у Эвина.
«Третья слева. Мегер, с ним разберутся, ты…»
Я не слушала. Мой уровень доступа позволял получить доступ ко всем уровням органов внутренних дел, так что дверь схавала мою идентификационную карточку за милую душу, и радостно распахнулась для меня.
– Послушайте, какие запрещенные эксперименты? На всех моих исследовательских станциях все научные специалисты соблюдают все законы Гаэры, мы…
Одутловатое мерзкое лицо. Бегающие глазки. Костюм по цене отборного флайта – бизнесмен совестью не обремененный, особый подвид преступников, которые настолько близко к закону, что порой начинают верить в собственную абсолютную безнаказанность.
Урод, поздно, наказание прибыло! Примчалось, мать твою, лично!
– Мисс, – адвокат, присутствующий на допросе владельца подводных научных баз, мгновенно вскочил при моем появлении. И заорал на присутствующих полицейских: – Она должна покинуть допрос, мы не согласовывали присутствие агента! Мы… Мисс… я… Я буду жаловаться!
Полицейским хватило одного взгляда на меня, чтобы понять – хана их несговорчивому бизнесмену.
– Начинай жаловаться, и погромче, – сказал, поднимаясь, седовласый полицейский.
– Нам бы это… доказательства, – попросил второй.
– Без проблем, – мрачно выдохнула я.
– Это произ…– начал было адвокат.
И тут же сник под моим взглядом.
Потом он убегал. Быстро. Очень быстро. Все кто мог, сматывали удочки, потому что когда я злая, очень злая, я действую без анестезии, так что «пациент» орал не затыкаясь. В целом, это был первый прецедент в моей практике, когда я ничуть не облегчила процесс извлечения данных, зато доказательств у полиции теперь была целая гребанная куча.
Как и проблем – вчерашняя акула оказалась не единственным генетически восстановленным и умственно улучшенным экземпляром, далеко не единственным. Восемнадцать глубинных исследовательских баз, тысячи запрещенных экспериментов, сотни подопытных генетически восстановленных или генетически измененных экземпляров, тысячи научных сотрудников. И кто бы мог подумать, что все это творилось у нас, гребенная жизнь, прямо под носом! Буквально – под носом! На родной Гаэре, в наших океанах и морях, которые считались полностью изученными и максимально безопасными! Добезопасились!