Это было его лицо, без сомнения его, но это выражение и глаза полные холода и ненависти, и шрам на шее, словно рубцовый жгут, но в остальном, различить с ходу невозможно. - Я там или здесь? Я там... Как? Как он украл мое лицо? Пластическая хирургия? Видео монтаж? Он же загробил мою репутацию, да что происходит? - на его внутренний вопрос отозвался телефон в углу где висела последняя убийственная реклама его книги, «Мертвецы, или То, что от них осталось»! Которые выбирались наружу раздирая землю, грязными когтями. Он подошел не спеша, его рука зависла над трубкой в нерешении, словно она могла его укусить. Холодный пот катился по спине ручьями. Палец неспешно нажал кнопку «ON». - Алло? - Алло? - эхом раздалось в трубке, Джеймсу показалось, что он говорит сам с собой, или это просто его же эхо. - Кто это, черт вас побрал? - угрожающе начал он, но дескать, неуверенно. - Кто это, черт вас побрал? - повторил за ним голос, и все же это кто-то явно передразнивал его. - Эй! Я видел тебя.
Джеймс услышал еще какое-то странное глухое эхо, словно человек сидел в подвале или же находился на станции метро. - Смотрел новости? Думаю, да. - Монотонно зашептал этот голос. - Ты считаешь твоя писанина венец творения, сущее дерьмо, которое ты намазываешь всем на уши, я тебе расскажу, что такое быть настоящим живым мертвецом, следи за газетами, а иначе на следующий день твое лицо может стать колоссально популярно в кругах блюстителей закона. Не покидай дом днем, выходи только в плаще и не кури так много, сукин сын, ты понял, не кури это чертову дрянь! - голос стал совсем сиплым и разразился кашлем. - ДА КТО ТЫ ТАКОЙ?
Трубка прописала кривую от стены и снова к дивану, разлетелась на щепки. Руки в судорожной трясучке схватили начатую пачку Меа-Морил, голос в его голове, словно записанный на магнитную ленту прокрутился вновь: не кури так много, сукин сын, ты понял, не кури эту чертову дрянь! Джеймса даже поразила такая небрежная забота, человека, который даже не знал его и в тоже время, знал о нем даже больше чем он сам. Пачка выскользнула с его пальцев. Подключить логику сейчас не удавалось, все слишком сложно и запутано: что на пленке с презентацией? Откуда этот человек взялся и как раздобыл его номер телефона? Почему Паола так взбесилась, что и видеть его не хочет? Если бы он только мог взмыть ввысь и оглядеть все, словно птица, равнодушно паря мимо. На следующий же день начался неистовый культ, в Интернете и магазинах, книгу под названием «Under Face» скупали десятками и сотнями, тираж не был готов к такому повороту вещей. А на площади даже произошла демонстрация в защиту прав сексуальных меньшинств, где почти каждый держал в руках книгу Джеймса Патриджа. В книжном агентстве царил фурор, пятнадцать дозвонившихся умоляли рассекретить телефон писателя. Количество непринятых вызовов на телефоне превышал двухгодовой рекорд. Джеймс избавился от мобильного в ближайшие полчаса, он просто швырнул его в слив канализации, по дороге купил свежую газету. Он натянул плащ и капюшон спортивной кофты. В итоге он чувствовал себя идиотом и был страшно зол по этому поводу. Газета настолько свежая что слипалась, листая ее небрежно и резко, он заметил нечто странное, на каждой странице буквы в разных столбцах были обведены карандашом. Он помнил все эти дешевые трюки еще со школы. Когда-то он обводил буквы в библиотеке, чтобы кто-то мог прочитать его послания, но он не знал наверняка, прочел ли их хоть кто нибудь. Теперь, когда он держал в руках кучку бумаги с подобным посланием, его сердце уходило в ноги, давящим свинцом, колотясь глухими припадками. Проходящий мимо нищий внимательно оглядел его, с головы до пят, словно бывшего приятеля, расплылся гнилой улыбкой черных зубов. Джеймс попятился к киоску, купив карандаш, стал собирать буквы в единое предложение, бродяга продолжал ему улыбаться. То, что в итоге вышло из этого, прозвучало бы странно, если б послание не было адресовано лично себе, или кто-то читал его мысли в слух: Ну и маскарад! А теперь дай этому уроду пять долларов... Он поднял глаза, посмотрел на старика, с больной ногой и таким седовласым, что казалось у него на голове простыня вместо волос, уже копаясь в кармане, протянул пятерку. Похрамывая походкой Чарли Чаплина, старик подошел к нему и в обмен протянул мобильный телефон, немо заулыбался и что-то пробормотал, поспешил убраться. Когда раздался звонок, он почему-то не удивился, но долго боялся взять трубку и поднести ее к уху. Вновь прозвучала рождественская мелодия. На третий раз его рука нажала кнопку «принять вызов». Он сел на лавку слегка брезгуя, посмотрев при этом по сторонам, будто ожидал нападения. Голос из телефонной трубки очень искажался, но он мог поклясться, что это был его брат-близнец, которого у него никогда не было. - Слушай Джеймси, если сейчас пойдешь и напялишь приличный костюм, ты труп! Надеюсь ты усвоил это небольшое правило, оставайся неприметным и как можно дольше, я подберу тебя за городом, возле Прайд-Парка... - Эй, ты кто такой? - это уже были напрасные усилия, собеседник испарился. Он проболтался целый день, вот так без дела, заказав только пиццу и кофе в каком-то кошмарном заведении. Затем ему совершено стало тоскливо и захотелось домой, забыть сегодняшний день в надежде на завтрашнее просветление. Он черкнул пару строчек в своем блокноте, они показались ему весьма увлекательными, возможно, это сможет перерасти в неплохую книгу. Тут он услышал знакомый кашель у себя за спиной, он отодвинул последний кусок пиццы, почти что холодный и липкий, и оглянулся через плечо. Он не знал этого человека, внешне он был похож на всех раньше ему знакомых людей, но дело было в другом. Его повадки, движения и то как он сидел за столом и держал осанку, были знакомы ему. Еще он курил те тонкие сигареты, так он иногда писал в своих рассказах, что обычно забавляло, эта дурацкая несовместимость, таких почти дамских штучек с серьезными габаритами мужских рук. Волосы на голове этого человека были взъерошены, а галстук немного послаблен, он обернулся на изучавший его взгляд. Он кого-то ждал, но все же покинул свой пост и подошел к столику Джеймса. - Боже правый, Джеймс Патридж. - Воскликнул он садясь, в забегаловке подобного типа обычно не читают таких книг, поэтому волноваться, что его узнают, глупо. Он некоторое время молча слушал его лепет, что-то по поводу его новых книг, и то как он их хорошо знал, почти дословно, Джеймса слегка шокировало. - А как ваше имя? - неожиданно для себя самого спросил Джеймс. - Вик Форсо, не узнал меня Джейми. - Вик был его приятелем почти что с колледжа, и почти что с самого окончания они так и не виделись. - В самом деле, Вики, это ты? - Джеймс еще некоторое время не мог поверить, что этот худой, высокий и вполне обаятельный мужчина, тот самый плюгавый, мелковатый Вик Форсо, которого все звали мистер «вопросительный знак», потому что он так сутулился, что казался еще меньше. Вик был своего рода затворником и дружил только с Джеймсом, он почти что обоготворял его, хотя все, кто знакомились с ним, просто таяли на глазах. Его друг всегда смотрелся рядом с ним нелепо и он знал это, знал и бесстыдно красовался на его фоне. Теперь когда Джеймсу было почти за тридцать, его карьера была построена на его скандальных и просто шокирующих романах, которые с годами становились все менее понятными и более шокирующими даже для него самого. Вот он по простому банальному совпадению сидит здесь, в забегаловке, в куртке за пять долларов и семь центов, хлебая чертовски помойное кофе, рядом с человеком в дорогом льняном костюме с образованием адвоката. «Смешно? Да! Вечеринка жизни в самом разгаре, все безудержней и безумней». - Что ты здесь делаешь? - не удержался Джеймс - У меня встречный вопрос. Ладно, ожидал клиента, он не хотел светиться в известных местах и по этому выбрал это. Похоже, сегодня он не явится, ну, надеюсь и не всплывет задницей к верху в Мейн-Поенд. - Так ты все же добыл диплом адвоката? - Верно. - Ответил он, словно учитель одобрительно глядя на ученика, с какой-то идиотской гордостью в глазах. - Я слышал, ты окончил институт журналистики и литературы? - Да, но журналистом так и не стал, как видишь. - Джеймс уже хотел открыть рот, что тоже ожидал здесь кое-кого, но тут же закрыл его, замаскировав это зевком, слегка прикрыв ладонью рот.