Как Одди и думал, Мара не стал подсаживаться к кому-либо и направился к одиноким столам. Но по пути его затормозили другие грины с расспросами о делах. Это дало Оутэрнуму шанс «приклеиться» к Маре раньше. Уже с подносом в руках мальчик стоял за спиной огневолосого и ждал, когда тот попрощается с собеседниками и продолжит путь.
Секунд сорок Одди подслушивал разговор и решил встать так, чтобы собеседники находились в поле его зрения. Тогда-то мальчика заметили и поздоровались с ним. Но не Мара. Огневолосый немного повернул голову в сторону Одди, боковым зрением убедился, что рядом стоит действительно маленький монах, и с доброжелательной улыбкой продолжил диалог с одним из сидящих гринов. Оутэрнум сразу определил – Мара решил его игнорировать. Но в целом, обстановку можно было вполне назвать дружеской. За исключением одного – Одди чувствовал фальш от Мары тогда, когда он вел беседу с подобными ему существами, почти в каждом слове. К счастью или печали, другие не замечали неискренности, а послушник в очередной раз удостоверился: Мара – одиночка.
«Непринужденно» договорив, Мара чуть склонил голову в знак того, что ему следует пойти дальше, и как ни в чем не бывало, вполне спокойно, направился к пустому столу, что находился ближе всего к дверям.
– Зачем ты ходишь за мной по пятам? – не оборачиваясь сухо спросил Мара, угадав сквозь галдеж преследующие его шаги мальчика.
– Так сказала дама Варая, – почти без нервозности произнес Одди.
– Ты всех подряд слушаешь? – все также сдержанно в сторону мальчика, но с некой подколкой уточнил грин. – Оставь меня.
Тогда Оутэрнум наивно спросил:
– Ты не желаешь выполнять наказ дамы Вараи? Я думал, ты подчиняешься им полностью…
Мара поставил свой поднос на поверхность стола. Словно замороженный, который потихоньку начал оттаивать и понимать, что же происходит, проявил не скрытое удивление:
– Так ты это не выдумал себе?
– Что означает «выдумать»?
– Нет… Нет-нет-нет-нет!
Мара, бросив свое место и поднос с полдником, грозными шагами направился к выходу. Он даже не обращал внимание на то, что Одди, как хвостик, поторопился вслед за ним. Всю дорогу грин причитал себе под нос «этого не может быть», и когда распахнул дверь в зал на третьем этаже, где чаевничали два главных грина, обиженно воскликнул:
– Дама Варая! Скажите, что Вы пошутили!
– Это на благо и тебе, и маленькому монаху, – беспристрастно ответила дама.
– Я против! Назначьте кого-нибудь другого! – Мара только сейчас осознал, что разговаривает с многоуважаемым грином на повышенных тонах, и плавно, почти шепотом, добавил: – Пожалуйста…
– Это твое задание, – как отрезал Ратан. – Тебе следует отнестись к нему с открытым сердцем. Но, сдерживая семена тьмы. Ты ведь понимаешь, чего мы хотим с Вараей?
Молодой грин таращился исподлобья на хранителя леса. Мара, как и Одди, чрезвычайно не был довольным предложению. Но отказаться от него тоже не мог. Положение у ребят одинаковое. Придется смиренно принять свою участь. И извинившись за дерзость, Мара ушел.
Без лишних слов Мара спускался по лестнице на второй этаж, и все еще негодовал от свалившегося на него груза. Одди же, продолжал следовать за своим «примером для подражания». Уже шагая в древе коридоров, грин один раз остановился. Он хотел, чтобы послушник отвязался, но чертыхнувшись цокнул и продолжил направление домой.
Они вдвоем, соблюдая тишину и дистанцию, остановились у двери номер тридцать восемь. Оба стояли и будто чего-то ждали. Как только Одди поднял брови и хотел спросить, почему они остановились, так Мара резко повернулся к мальчику и прошипел:
– Все будет по моим правилам.
У Одди брови тут же опустились к переносице из-за негодования и возмущения. Какие еще правила? Но грин больше ничего не сказал и в одно движение распахнул дверь.
– Вначале сними обувь, потом заходи.
Мальчик безо всяких проблем послушно разулся и переступив порог, вошел в светлую и теплую комнату. Одди первый раз побывал у Мары в гостях. Это событие дало волю улыбнуться мальчику, и он с нотками позитива поинтересовался, часто вертя головой по сторонам и разглядывая древесно-каменный интерьер в охровых оттенках:
– Что мы будем делать?
– Мы… – недовольно пробормотал Мара и прищурился. – Мы ничего не будем делать. А вот я, буду заниматься тем, чем должен, и что хочу.