Он усмехнулся:
— Мне это знакомо. У меня всегда срывался голос, когда я старался казаться крутым.
— А, вот что мы почитаем, — сказала она, наткнувшись на послание, написанное малиновыми чернилами. — Это поинтереснее. «Мой милый, любимый Грант, вспомни горячие ночи за стадионом, как ты снимал…»
— Эй! — Он попытался вырвать у нее альбом. — Не смей! Кто это написал?
— Нет, подожди. Сначала ты должен дослушать послание до конца.
— Нет!
Вцепившись в альбом и смеясь, Джолин не заметила, как его лицо оказалось совсем близко, так близко, что она могла чувствовать его горячее дыхание на своих губах; книга выскользнула у нее из рук.
Джолин была такой мягкой, нежной, сладкой и в то же время неподатливой и вызывающей. Губы Гранта прижались к ее губам, растаявшим от его прикосновения, и сердце, казалось, подпрыгнуло в груди, и он забыл, где находится, потерял чувство времени, логику и разум. Он хотел только одного — ее, всю ее, здесь, на своей кровати.
Его поцелуй был безумно горячим, и у нее перехватило дыхание. Где-то далеко звали к столу, но ее мысли были далеко. Она вся растворилась в его объятиях.
— Что случилось? — ошарашенно спросил ее Грант, приподнявшись на локте. — Я ведь просто хотел отнять у тебя альбом. — Он казался совершенно сбитым с толку.
Джолин сладко потянулась, улыбаясь ему.
— Не знаю, — нежно ответила она. — Может быть, это произошло потому, что должно было произойти.
Он долго смотрел на нее сверху вниз, потом вспомнил, зачем они пришли сюда.
— Нет, — сказал он, поднявшись, — так дело не пойдет.
Вот опять он отталкивает ее, как случается всякий раз, когда она оказывается слишком близко. Это начинало ее раздражать.
— Прости, — сказала Джолин сдавленным голосом. — Я не думала, что ты рассердишься.
Он обернулся и покачал головой. На его лице отражались противоречивые чувства.
— Нет, дело вовсе не в этом. — Грант снова потянулся к ней, притягиваемый какой-то необъяснимой силой. — О, Господи, — пробормотал он, отпрянув. Отвернувшись, сделал глубокий вдох и постарался успокоиться. — Скажи, — снова начал он приторно-сладким голосом, — ты знаешь, что Тони получил президентскую стипендию?
Джолин со всей силы швырнула в него подушку.
— Ну, ладно, я сказал глупость, — признал он. — Беру свои слова обратно.
— И ты никогда больше не будешь показывать мне трофеи Тони? — потребовала она.
Он с сожалением оглянулся на полку с вещами Тони.
— Хорошо.
Джолин просветлела.
— Вот и замечательно. Я прощаю тебя. Она смеялась над ним, и ее глаза были такими задорными, а губы такими нежными, что он не мог удержаться. «Один поцелуй напоследок, — пронеслось у него в голове. — Всего один».
Он коснулся ее губ, и тут распахнулась дверь, и его райское блаженство прервал голос матери.
— Еда стынет, — ледяным тоном произнесла Роза. — Лучше спуститесь и поешьте.
Оба застыли в том положении, в каком застала их мать, а та отвернулась и пошла по коридору. Грант, взрослый, тридцатилетний мужчина, казался обескураженным. Что такого, если мать застала его целующим женщину? Это какая-то бессмыслица.
Он взял Джолин за руку и повел вниз. Они не обмолвились ни единым словом. «Будто мы дети, которых застали занимающимися любовью на заднем сиденье машины», — озадаченно подумала Джолин. Они доверху наполнили тарелки и вышли из дома, чтобы поискать Кевина. Не в состоянии проглотить ни кусочка, Грант извинился и пошел в дом, чтобы поговорить с матерью, предоставив Джолин ломать голову над загадкой. Что он говорит ей? И зачем?
Возмущение его матери не знало пределов.
— Ты и в самом деле пытаешься сбыть с рук свою бывшую подружку и всучить ее Тони? Я так и знала! И у тебя хватило совести, Грант!
— Мама, да будешь ли ты меня слушать? — Грант потер висок. У него определенно начинала болеть голова. — Все совсем не так, как ты думаешь.
Роза угрожающе хмыкнула.
— Мама, лучше скажи мне, когда наконец приедет Тони?
Ее глаза победоносно вспыхнули.
— Он уже приехал, — спокойно сказала она ему.
Грант оглядел кухню.
— И где же он?
— Твой брат приехал с Эллисон, они посидели с нами за столом, пока вы были наверху. А потом снова уехали, вместе с Мишель.
— Мишель тоже была здесь?
— Да. Эллисон нужно завтра утром сделать в школе доклад о привидениях, а Мишель знает человека, у которого в доме водятся привидения, поэтому они поехали туда.
— Черт!
— Грант, в этом доме не ругаются. Ты это знаешь.
Вид у него был совершенно несчастный.
— Я знаю, мама. И прошу прощения. — Он попятился к выходу. — Прости меня, мама, что целовался в твоем доме, — крикнул он, закрывая дверь.
Нахмурившись, она смотрела ему вслед. Возможно, ей не следовало быть с ним такой жестокой.
Грант снова присоединился к Джолин, но вид у него был рассеянный, и в конце концов она не выдержала:
— Грант, что такого страшного произошло? Ему не нужно было ничего объяснять. Он прекрасно знал, о чем она. Сейчас ему нужно было найти какую-нибудь отговорку, и, цепляясь за соломинку, он ответил:
— Я твой босс, и нам не стоит заводить близкие отношения, когда мы вынуждены каждый день видеться на работе. — Он взглянул в ее бездонные глаза, и ему пришлось отвести взгляд. Она, безусловно, понимала, что он несет вздор.
Он заставил себя снова посмотреть ей в глаза.
— Я говорю совершенно серьезно и действительно считаю, что нельзя смешивать работу и удовольствие.
Джолин внимательно посмотрела на него и тихо спросила:
— А это удовольствие? Он не мог солгать.
— Ты прекрасно знаешь, что да, — хрипло признался он.
Джолин удовлетворенно кивнула. Когда настало время уезжать, она, натянуто улыбаясь, поблагодарила Розу. Потом Грант помог ей перенести спящего ребенка в машину и уложить на сиденье. Он стоял возле ее машины в сгущающихся сумерках.
— Мы чудесно провели время, — сказала она ему. — Спасибо, что пригласил нас.
— Спасибо, что приехали, — хрипло ответил он, держа руки глубоко в карманах, чтобы не прикоснуться к ней.
Джолин взглянула на него и покачала головой.
— Думаю, мне не стоит надеяться на прощальный поцелуй, — лукаво сказала она. — Иначе тебя будет терзать страх, что завтра утром я потребую повышения зарплаты.
— Думаю, я могу рискнуть, — неохотно произнес он. — Я всегда ходил по краю пропасти.
Она потянулась к нему, и он слегка коснулся ее губами.
— Спокойной ночи, — прошептала Джолин, садясь в машину.
По-прежнему держа руки в карманах, он стоял и смотрел, как удаляется ее машина.
Глава 9
Рано утром Мэнди вошла в комнату Джолин, чтобы разбудить ее.
— Просыпайся, подружка, — настоятельно потребовала она громким шепотом. — У меня гениальная идея. Я с трех часов не спала и не могу больше ждать. Я должна рассказать тебе.
Джолин приоткрыла один глаз и сонно уставилась на нее.
— Сколько времени? — недовольно спросила она.
— Гм, половина седьмого. Я знаю, что рано, но…
Джолин заморгала.
— Кевин уже проснулся?
Мэнди сокрушенно помотала головой:
— Нет.
Джолин схватила Мэнди за ворот рубашки.
— Ты разбудила меня, а Кевин еще даже не проснулся? Ты понимаешь, что ты наделала?
— Один умный человек сказал, кто рано встает, тому…
— Бенджамин Франклин никогда не был матерью, — завыла Джолин, выпустив рубашку Мэнди и засунув голову под подушку, чтобы не слышать ее голоса. — Сон, сладкий сон, — пробормотала она.
Мэнди, немного поколебавшись, отняла у нее подушку.
— Когда услышишь, что я придумала, ты забудешь о сне, — гордо сказала она.
— Это уже случилось, в тот день, когда у меня появился Кевин, — простонала Джолин, перекатываясь из стороны в сторону, и закрыла уши руками.