— В секте мы учимся любить ближнего, жить честно, без обмана, — говорит она. — Когда все так будут поступать, не будет зла на земле.
Я думаю никто из нас не имеет ничего против таких правил нравственности. Но прежде, чем поверить Раисе Катковой, снимем с ее (иеговистской) морали маску и посмотрим, что скрывается за ней.
Шел 1930 год. Фекла Никитична Семикашева встретилась со своей сестрой Анной, на руках которой осталось несколько детей. Самой младшей дочери Рае не исполнилось еще и годика. Беспомощно лежала она на руках матери.
— С рождения хворая она у меня, — с отчаянием говорила мать. — Уж хоть бы смерть ее подобрала. Горюшко ты мое.
— Что ты, Анна! Да разве так можно о человеке-то, — упрекнула ее Фекла. — Знаю, тяжело тебе… может, мне ее пока взять, выхожу. Все полегче тебе будет.
На этом сестры и порешили. Фекла Никитична взяла больного ребенка к себе. Слабый, истощенный, он долго не шел на поправку. Только матери известно, сколько надо было сердечности, ласки, бессонных ночей, чтобы поднять его на ноги. После таких хлопот девочка стала для нее роднее родной дочери. Испытала Фекла Никитична радостное биение сердца от первых самостоятельных шагов дочери, первых ее школьных успехов. И Рая, подрастая, щедро одаряла мать своею детской любовью. А когда Рае исполнилось шестнадцать лет для Феклы Никитичны настала тяжелая минута. Надо вернуть Раису родной матери. А легко ли это сделать, когда она сердцем сроднилась с девочкой.
— Теперь ты большая. Мать-то, поди, тоскует о тебе, — сквозь нахлынувшие рыдания говорила она приемной дочери. — Ну, а если, что… опять приезжай. Здесь тебе родное гнездо.
Недолго пожила Рая у родной матери. Неприветливо встретила она ее, не приласкала. Вернулась Рая к Фекле Никитичне, которая окружила ее еще большей заботой. По копеечке, по рублику откладывала из своей зарплаты. Все хотелось получше накормить да приодеть Раису. А она к этому времени уже невестой стала, тут и жених подоспел. Поженились они с Сергеем Катковым. Скоро и внучек у Феклы Никитичны появился, а потом и внучка. Новые для нее радости, новые заботы. Да недолгим оказалось счастье.
Как-то пришли к Раисе незнакомые женщины, пошептались и увели ее из дому. Потом все чаще и чаще она уходила с ними на тайные сборища иеговистов. Каждый раз Раиса приносила религиозные книжки, читала их Сергею. Так и его вовлекла в секту. Из их разговоров и молитв Фекла Никитична поняла одно: всех людей, кроме членов своей секты, они считают «сатанинским племенем».
— Запутали вас, дети мои, — стала она упрекать Сергея и Раису. — Ведь никакой радости в жизни у вас не стало. Да вот и на ребятишек страх наводите…
— Ты, старая, не вмешивайся в нашу жизнь, — оборвал ее Сергей. — Тоже «сатанинское племя», уходи от нас.
На глазах Раисы грубо вытолкал старуху на улицу. А молодая проповедница «любви к ближнему» не сказала в ее защиту ни слова… Зато мать в эти минуты вспомнила, как много выстрадала, борясь за жизнь Раисы.
Дома Катковых и Семикашевой стоят рядом. Но с этого дня они оказались отгороженными стеной религиозного мракобесия. Со стороны дома Катковых по вечерам все громче раздавались иеговистские псалмы, призывающие «любить ближнего», «не совершать зла», а днем истеричные крики обезумевших родителей и умоляющий плач затравленных детей.
Старшему сыну Катковых исполнилось уже десять лет. Он начинает понимать, какую страшную судьбу готовят ему родители и всем сердцем стремится к бабушке. Как-то после очередного побоя (а бьет отец пряжкой) он прибежал к Фекле Никитичне:
— Увези меня, бабушка, куда-нибудь, а то я повешусь!
— Что ты, Коленька, — приласкав внука, говорила Фекла Никитична. — И в мыслях такого не держи. Потерпи маленько — может, образумятся. В школе-то как у тебя?
— В пионеры хотел вступить…
— Ну и вступай, а я тебе и денег на галстук дам. Только матери-то скажи.
Коля так и сделал, но отец категорически запретил ему вступать в пионеры и заходить в дом Феклы Никитичны.
Коле, теперь редко удается тайком пробраться к бабушке. Но зато она нашла новых внуков. Как-то приходит с работы домой (Фекла Никитична, несмотря на свои шестьдесят пять лет, еще работает на производстве), а у нее во дворе пионеры-тимуровцы. Они вскопали ей огород, подмели двор.