— Как… это возможно? — потрясенно пробормотала я. Глядя в пустоту, я не могла даже моргнуть. Все это сон. Иначе и быть не может. Ничего подобного ни со мной, ни с моими знакомыми прежде не случалось.
Мак улыбнулась.
— Все будет хорошо.
Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Все будет хорошо, если только мне удастся выбраться отсюда, прежде чем он прикоснется ко мне.
Я проснулась оттого, что, как бывало не раз, кто-то тормошил меня за руку. Улыбнулась и открыла глаза, ожидая увидеть лицо Льюиса. Сердце у меня упало — передо мной были темно-каштановые волосы и голубые глаза Розы. О господи, неужели я заснула?
Значит, все это не кошмарный сон, а явь! В ужасе я отпрянула.
— Прости, что напугала, Лилия. Клевер принес пиццу, — прошептала Роза. — Идем есть. — Я перестала дышать, легкие, казалось, сдавлены так, будто на них уселся слон. Неужели я смогу сесть с ним за один стол? Но разве у меня есть выбор? Роза положила руку мне на плечо и подтолкнула к столу.
— Вот, садись рядом с Мак, — сказал Клевер. Неужели он указывает даже, кому где сидеть?
Я села за стол напротив Клевера. Он держался так, будто ничего не случилось. Для него все это было нормально. Ни разу не упомянул о том, что похитил меня. Ему, видимо, казалось, что я тут уже давно, что все мы тут одна семья. Он действительно считает нас семьей. Но это же бред!
На столе, покрытом ярко-белой скатертью, стояла ваза со свежесрезанными розовыми лилиями. Пиццу достали из коробок и переложили на два больших блюда по обе стороны от вазы с лилиями. Цветы, решила я, предназначались для меня.
— Не стесняйся, — он указал на пиццу. Да лучше умереть. Он произнес это так, будто у меня есть выбор, но стальной блеск его глаз — и блеск ножа, который я все не могла забыть — говорили, что никакого выбора нет. Он хочет, чтобы мы ели, как семья. И я понимала, что́ он сделает, если я откажусь.
Я взяла ближайший кусок пиццы и торопливо положила себе на тарелку, стараясь держаться от Клевера как можно дальше. Он улыбнулся, глаза его потеплели. Я уставилась в пластиковую тарелку и оторвала кусочек от края пиццы.
Роза, Фиалка и Мак обсуждали, что мы будем готовить на ужин в оставшиеся дни недели. Я молчала, но заставила себя немного поесть. Съеденное камнем легло в желудок. Я люблю пиццу, но эта на вкус отдавала пластиком, и, глотая, я все время давилась.
Роза подняла руку, чтобы привлечь мое внимание, хотя смотрела не на меня.
— Ой, Клевер, пока не забыла. Мы дочитали почти все книги.
Он кивнул.
— Принесу вам еще.
— Спасибо, — Роза улыбнулась и отпила воды. Мне захотелось закричать на нее. Неужели она не сознает, в каком ужасном положении находится! Она говорила с Клевером непринужденно, слегка повернувшись к нему, между тем как Мак и Фиалка смотрели прямо перед собой, а я сидела, как статуя, стараясь привлекать как можно меньше внимания.
— Спасибо за компанию, девушки. Увидимся утром, — Клевер поднялся с места. — Желаю приятно провести вечер.
Я как будто весь день пролежала в снегу: вся в оцепенении, движения скованные и замедленные. Он наклонился и поцеловал в щеку Розу, потом Мак и Фиалку. Охваченная страхом, я учащенно дышала. Меня не надо, пожалуйста, нет. В ушах стучал пульс, по горлу поднималась желчь. Он кивнул мне, повернулся и начал подниматься по лестнице.
Я вздохнула с облегчением: я не могла позволить ему прикоснуться к себе. Он остановился перед дверью и отпер ее. Я не сводила с него глаз. Он вышел за дверь и запер ее за собой. Хотелось убедиться, что он действительно ушел.
Роза и Мак встали из-за стола и собрали тарелки. Он один, а нас четверо. Мы бы сладили с ним, если б навалились все сразу. Пробовали они это уже или слишком его боялись? Мне казалось, что Роза вряд ли согласится в этом участвовать.
— Давай посмотрим кино, — позвала меня Мак. Оказывается, они уже все убрали, и Роза сидит перед телевизором.
Я пересела к ним на диван и уставилась на экран, но мысли мои были далеко. Обхватив колени руками, я привалилась к спинке дивана, мечтая исчезнуть. Все происходящее казалось нереальным.
Должно быть, прошло несколько часов, потому что Роза выключила телевизор, и все поднялись со своих мест.
— Лилия, — мягко, будто обращаясь к ребенку, сказала Фиалка. — Идем, нам всем надо принять душ и ложиться. Я покажу тебе ванную комнату. Можешь пойти первой. — Она отвела меня в ванную и дала пижаму. Я даже не стала спрашивать, почему должна принимать душ, хотя хочется поскорее лечь. И чью пижаму она мне дала?