— Хорошо.
Я кивнул и вернулся к еде.
— А, да, Роза, твоя пряжа на нижней ступеньке.
Роза улыбнулась.
— Спасибо. Заберу ее после ужина.
Я доел и подождал девушек. Все будет хорошо. Все под контролем. Роза и Мак поднялись и стали убирать со стола. Лилия хотела помочь им, но я остановил ее.
— Идем, Лилия, — я шагнул вперед. Она уже показала себя внимательной и заботливой, именно такая женщина и нужна в семье. Теперь пришла моя очередь показать ей, как много она для меня значит.
Она подошла к двери. Поза напряженная, как если бы она не дышала, глаза широко раскрыты.
— Все хорошо, не нервничай, — сказал я и закрыл за нами дверь. — Расслабься, пожалуйста. Я не кусаюсь. Все будет идеально, разве не видишь? — Я подвел ее к кровати, и она села на край. — Ты принимала утром душ? — Она кивнула и улыбнулась, пригладив прядь светлых волос за ухом. — Девочка моя.
Она часто заморгала, из глаз капнуло несколько слезинок.
— Тихо, — прошептал я, расстегивая рубашку. — Не бойся. Я люблю тебя, Лилия.
Глава 18
Вторник, 18 января (настоящее время)
Я не могла пошевелиться. Дрожала так, что мышцы болели, кожа онемела. Я больше ничего не чувствовала. Все казалось ненастоящим. Я туго завернулась в простыню и держалась за нее так, будто это спасательный трос. От простыни пахло им. И от меня — тоже. Я отчаянно хотела избавиться от этого запаха, но мое чертово тело предательски не могло пошевелиться.
Издалека донесся чей-то голос, и я подняла голову.
— Лилия, Лилия, успокойся, все хорошо, — тихо сказала Мак. — Все будет хорошо. — Я открыла рот, собираясь что-то сказать, но сумела лишь застонать. — Не волнуйся, все будет хорошо. — Да не будет хорошо, черт возьми! — Помочь тебе дойти до ванной? — Я кивнула, и Мак помогла мне подняться. Я двигалась как зомби.
Кое-как мы добрались до ванной, но как я попала сюда, не помню. Я как будто находилась под водой, пол казался неровным, все вокруг плыло. Невозможно поверить в то, что со мной только что случилось. Я знала, что именно случилось, но это казалось нереальным.
Стоя в носках на полу в ванной, я смотрела в пол и все сильнее натягивала на себе простыню. Почему я ничего не чувствую? Даже не могу заплакать. А следовало бы. Мак включила душ и положила на край раковины чистое полотенце.
— Понадобится помощь — позовешь, ладно? — и она вышла, закрыв за собой дверь.
Отпустить простыню вроде бы несложно, но я не могла. Она единственная закрывала и защищала меня, я не могла с ней расстаться. Я сделала глубокий вдох.
— Ты сможешь, — сказала я себе. — Брось ее. И смой с себя его запах. — Сделав глубокий вдох, я выпустила край простыни, и она упала на пол.
Я встала под душ. Не терпелось избавиться от запаха его лосьона после бритья. Горячая вода стекала по телу, унося с собой его. Почему я не отбивалась? Я не хотела того, что случилось, но даже не попыталась это предотвратить. Готова ли я была расплатиться за это жизнью? Да. От сознания, что я ничего не предприняла, я презирала себя, чувствовала грязной. Если бы я сопротивлялась, то, по крайней мере, умерла бы с сознанием, что сделала все, чтобы ему помешать. Но теперь слишком поздно. Время не повернуть вспять, ничего не изменишь. Мне предстоит с этим жить. Я всхлипнула.
Это страх парализовал меня и лишил возможности сопротивляться. Ноги стали как ватные, я села на пол и заплакала. Схватила губку и начала бешено тереть кожу, пока она не стала ярко-красной. Все равно я чувствовала себя грязной, и никакая губка не помогла бы избавиться от этого ощущения.
Наконец я уже не могла больше прикасаться к коже, не морщась: так она болела. Тогда я бросила губку, встала и выключила воду. Заворачиваясь в полотенце, взвыла: хлопковая ткань терлась о кожу, причиняя невыносимую боль. Тело все еще дрожало, и, хоть я и приняла горячий душ, было очень холодно.
Стоило закрыть глаза, перед мысленным взором возникало его лицо. От его ласкового взгляда меня тошнило. Я поперхнулась, прижала ладонь ко рту, побежала в туалет и успела как раз вовремя, чтобы опорожнить желудок в унитаз.
— Лилия, — позвала из-за двери Мак. Она говорила так, будто я новорожденный ребенок. Я плотнее запахнула на себе полотенце. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Я не хотела, чтобы меня видели. — Можно войти? — Я пыталась ей ответить, но лишь тихо застонала. Потом села на унитаз и стиснула в руках полотенце.
Мак распахнула дверь и заглянула в туалет. Я отвернулась, чтобы не видеть жалость в ее глазах. Она встала передо мной на колени, и я вся напряглась.