Видит Бог, что подобный поступок не завоевал Рочеру благодарности транспортников. Но у него находились сторонники.
Настало время, думал Жиро, предпринять что-то по отношению к Рочеру и де Форте. До сих пор, дискредитируя центристов, они приводили в замешательство Корэйна и Мерино. Теперь Рочер перешел черту и стал причинять неприятности.
Будет весьма кстати, если окажется, что Гранту нанесены серьезные повреждения. Съемки до и после инцидента, переданные репортерами, покажут публике, что за негодяи эти аболиционисты. Честные граждане никогда и не видели результаты стирания сознания. Весьма кстати, если они смогли довести эйзи до полного отупения — или даже до сумасшествия. Хотя, Бог знает, он ведь был Альфа, и создание Уоррика…
Ари была настроена определенно: О чем это ты думаешь? В первую очередь он — противовес. Во вторую он — свидетель против Рочера. Не трогай его.
Противовес — для кого? — сердито подумал Жиро. Ари увлеклась ночными встречами с молодым Джастином, так что она, помимо доведения Джейн Страссен до язвы по поводу переоборудования первой лаборатории и перемещения восьмерых студентов-исследователей, настолько зациклилась на проекте Рубина, что у нее ни для кого нет времени, за исключением эйзи и Джастина Уоррика.
Раздобыла себе славную уловку. Ушедшая молодость и все такое прочее.
Увильнула и оставила меня разгребать эту кучу в Новгороде.
— Не трогай Мерильда или Крюгера. Нам ни к чему загонять врага в подполье. Договорись с Корэйном. Это ведь несложно, не так ли?
Проклятье.
Зазвонил телефон. Это звонил Уоррик. Старший. Требуя освобождения Гранта под его опеку.
— Это не в моей власти, Джорди.
— Черт возьми, похоже, это ничья компетенция, так? Я хочу забрать оттуда мальчика.
— Видишь ли, Джорди…
— Меня не волнует, чья это ошибка.
— Джорди, это для тебя большая удача, что никто не подает в суд на твоего пацана. А ведь это его вина, что все это свалилось на нас, и не ори на меня…
— Петрос говорит, что именно ты наделен властью освободить его.
— Это вопрос медицины. Я не вмешиваюсь в медицинские решения. Если тебя волнует судьба мальчика, я бы посоветовал тебе предоставить Петросу спокойно делать свою работу и оставаться…
— Он все валит на тебя, Жерри. И Дэнис — тоже. Мы говорим не о лентах. Мы говорим о травмированном ребенке, Жерри.
— На следующей неделе…
— К черту следующую неделю! Ты можешь начать с того, чтобы сделать мне туда пропуск от службы безопасности и заставить Петроса отвечать на мои звонки.
— Сейчас ведь там твой сын. Он получил постоянный пропуск. Бог знает, почему. Он позаботится о нем.
На другом конце наступило молчание.
— Видишь ли, Джорди, говорят о следующей неделе. Самое большое о двух.
— Джастин получил разрешение.
— Он с ним сейчас. Все в порядке. Я говорю тебе, что все в порядке.
Они прекратили давать успокаивающее. Джастин получил разрешение на посещения, вот оно у меня в папке, порядок?
— Я хочу забрать его оттуда.
— Ну, и замечательно. Слушай, я поговорю с Петросом. Хорошо? Между тем твой парень сейчас с Грантом, возможно, что это лучшее лекарство для него. Дай мне несколько часов. Я раздобуду для тебя медицинские заключения. Это удовлетворит тебя?
— Я перезвоню тебе.
— Отлично, я буду здесь.
— Спасибо, — пробурчали с другого конца.
— Не стоит, — пробормотал Жиро, а когда контакт разъединился: — Чертова голова. — Он вернулся к листку, на котором набрасывал пункты, которые он собирался предложить Корэйну, прервавшись для того, чтобы соединиться с кабинетом Иванова и сделать быстрый запрос о передаче медицинских заключений о состоянии Гранта в офис Джордана Уоррика. А поразмыслив, добавил, поскольку не знал, что содержится в этих заключениях, или как распорядилась Ари: РБП, если позволяют соображения безопасности.
Работал только новый сепаратор. Остальное оборудование назначено к профилактике. Ари делала заметки вручную, но главным образом потому, что она выработала систему и скрайбер занимал в нем свое место; но когда дело доходило до ее собственных записей, она по-прежнему делала их с помощью светового пера да еще с применением стенографических символов. Ее база данных в компьютере Дома фактически представляет собой ее архив, потому что только он справлялся с Ариными рукописями: старомодная программа, но она с равным успехом служила хранилищем личной собственности. Ее база переводила, записывала и хранила информацию, защищенную ключевыми словами и образцом почерка, потому что для пользования программой необходимо было знать установленный ею шифр.
Теперь уже не осталось ничего действительно секретного. Лабораторная работа. Работа для студента. Любой из эйзи-техников справился бы с этим, но она получала удовольствие от возврата к прежним дням. Она отполировала деревянные сиденья в первой лаборатории, часами сидя возле установки, превращая списанный сепаратор в мечту любого технолога.
У нее не было желания воссоздавать все. Но она определенно хотела с полным основанием говорить «я» в своем описании этого проекта. Она хотела, чтобы на нем стояла ее марка, и ее руками выполнялись все этапы, начиная от замысла. Во время начала работы я была максимально внимательно…
Я подготовила емкость…
Теперь мало сохранилось тех, кто был подготовлен к выполнению всех операций. Все специализировались. Она принадлежала к периоду колонизации, к заложению основ науки. Теперь существовали колледжи, выпускающие образованных обезьян, так называемых ученых, которые нажимали кнопки и считывали ленты, не понимая суть биологических проблем. Она боролась с этой кнопконажимательной тенденцией, считая, что важнее — производство методологических лент, хотя Резьюн хранила основные секреты.
Некоторые из этих секретов будут раскрыты в ее книге. Так она ее задумывала. Это будет классическая научная работа — развитие работы в Резьюн во всей полноте, а в надлежащей перспективе — проект Рубина, как подтверждение теорий, развитых ею в результате нескольких десятков лет исследований. ПРИНЦИПЫ — такое название она временно дала своей книге. И продолжала искать лучшее.
Машина выдала ответ. Компьютер высветил красным область отклонения.
Дьявольщина. Это из-за недостаточной чистоты или из-за неполадок в машине? Честно она сделала пометку. И задумалась, стоит ли терять время на поиски совершенно другого образца или попытаться выявить причину и указать ее для полноты записей. Первое было нечестным решением. Если даже останется только второе и, не дай Бог, она не сможет найти убедительное доказательство (которое почти наверняка заключается в решении механической задачи), она будет выглядеть идиоткой или побежит за помощью к техникам, чаще работающим с оборудованием…
Выключить установку и передать ее техникам исследовать подозрительный образец в чистой установке, а также запустить третью такую установку для работ над этим проектом с новым образцом.
Каждый проект имеет свои проблемы.
Открылась наружная дверь лаборатории. В отдалении послышались голоса. Флориан и Кэтлин. И еще один, тоже знакомый. Проклятье.
— Джордан? — закричала она достаточно громко, чтобы услышали. — В чем дело?
Она услышала шаги. Она различила шаги Флориана и Кэтлин. Криком она сбила с толку эйзи, и они проводили Джордана до дверей криогенной лаборатории.