Драко проследил за тем, как Гермиона сначала слегка приподняла, а потом опустила руку в нерешительности. Раздраженно фыркнув, он одним рывком потянулся к ладони девушки и обхватил её своей. На пальце гриффиндорки блеснул знакомый перстень, и Драко сощурился, непонимающе уставившись на него. Гермиона с тем же удивлением рассматривала столь похожий перстень на пальце Малфоя.
Догадка, столь же страшная, как и темная магия, пришла в голову молодым людям одновременно, и вспышка ослепительно-белого света была нежелательной спутницей этих мыслей.
— Винкулум!
Тянущая боль пронзила тела обоих, а перстни разразились темно-зелеными лучами.
Комментарий к 3. Мелодии прошлого
Мне очень интересно узнать, что вы думаете о подаче персонажей в этой работе.
========== 4. Кружение в пустоте ==========
путь потерь свел с прямой поверхности.
я мечусь, как слепец, в темноте.
танец жизни в цепях неизвестности —
кружение
в пустоте.
— Винкулум! — глубокий тембр разнесся по помещению шикарно обставленной, но отчего-то пустой комнаты.
Нарцисса слегка зажмурилась, чувствуя, как внутри все ощутимо перекручивается из-за связывающей магии. Она посмотрела на своего мужа и с удивлением заметила, что лицо его почти непроницаемо. Люциус внимательно смотрел на своего отца, произнесшего заклинание, и не смел ни одним движением выдать какой-либо дискомфорт. Девушка, решив последовать примеру супруга, снова выпрямила спину и попыталась сделать такое же невозмутимое выражение лица, однако все же закусила губу. Её ладонь по-прежнему находилась в цепких пальцах Люциуса, и только то, с какой силой он сжимал её руку, выдавало его лживую невозмутимость с головой.
Кольца медленно меняли свою форму. Оправа становилась толще, на её поверхности появлялись изящные завитки. Однако камни, ранее россыпью распределенные по всей поверхности колец, исчезли, материализовавшись в один крупный посередине.
— Неплохо, — старший Малфой приподнял уголок губ, но Нарцисса боялась смотреть на него слишком долго. Отец её мужа внушал необъяснимый страх.
Между тем грубые тиски руки Люциуса смягчились, а неприятный жар кожи начал понемногу остывать. Нарцисса смутилась, осознав, что прикосновения мужа больше не кажутся отстраненными и непривычными. Люциус испытывал нечто похожее, однако лучше своей избранницы понимал причины таких ощущений. Связывающая магия начинала работать, проникая в каждую клеточку тела. Она не заставляла любить, ненавидеть, ревновать или желать. Древняя магия рода Малфоев была куда более сложной по своей сути.
— Думаю, вы снимете их раньше, чем через три месяца, — отец Люциуса, убрав палочку во внутренний карман своей мантии, смерил сына и невестку удовлетворённым взглядом. — Рекорд пока что — два, и дальше, полагаю, сопротивляться невозможно.
— Разумеется, отец, — тихо выдохнул Люциус, с неохотой отпуская руку жены. Из-за этих чувств, которые ему не принадлежали, он казался себе беспомощным младенцем. — Мы можем быть свободны?
— Конечно, — мужчина махнул рукой, позволяя паре наконец покинуть комнату.
Нарцисса вошла в дом Малфоев совсем недавно, однако все еще не могла привыкнуть к здешней ледяной атмосфере и неразговорчивому Люциусу. Все её попытки сблизиться обрывались на редких приветствиях и пожеланиях добрых снов. Казалось, муж считал её недостойной собеседницей, хотя их происхождение было одинаково благородным. Сперва это обижало Нарциссу, но потом она свыклась и перестала обращать внимание. Даже совместная кровать больше не смущала новую хозяйку Малфой-менора, потому что она видела в Люциусе кусок бездушной скалы, а не живого мужчину.
Кажется, необходимость нравиться исчерпала себя ещё на том моменте, когда старшие из Малфоев и Блэков твердо решили скрепить союз между семьями посредством брака детей.
Первые недели в чужой семье дались Нарциссе тяжело. Даже в муже она не видела опоры и друга, так что уж говорить о других обитателях Малфой-мэнора? Здание было мрачным и серым, каким-то убого-вычурным и бездушным. Так казалось сначала, но потом в громоздкой лепнине и резьбе девушка начала видеть что-то помимо излишней роскоши. И, если к особняку ей удалось понемногу проникнуться симпатией, то вот Люциус оставался для неё закрытой книгой, недоступной для прочтения никакими способами, и из-за этого неинтересной.
— Идемте, — холодно позвал Люциус. Такое проявление внимания было необычным. Раньше он бы просто развернулся и ушел, оставив жену на собственное попечение.
Кивнув головой, Нарцисса сдержанно улыбнулась, наблюдая, что супруг пропускает её вперед. Списав это на отточенные манеры всех Малфоев, девушка исчезла в дверном проеме и, ни на секунду не останавливаясь, быстрым шагом направилась дальше по коридору. В сердце вдруг начало разрастаться волнение, и она остановилась, неосознанно прикасаясь рукой к груди.
— Не удивляйтесь, — послышался шелест голоса почти рядом с ухом. — Чары уже начали работать. Вам некомфортно, когда я далеко?
— Похоже, что так, — взволнованно ответила Нарцисса, резко оглядываясь на Люциуса. Мужчина оказался в непосредственной близости, и она слегка смутилась. За весь непродолжительный период их супружества Люциус еще не позволял себе нарушать её личное пространство.
— В таком случае, — пальцы Малфоя скользнули по предплечью и спине Нарциссы, — смысла ждать больше нет. — Нужно подождать хотя бы несколько дней, а потом будьте готовы…
Теплый воздух колыхнул пряди у виска, а потом внезапный жар охватил все её тело, заставляя кожу на скулах слегка порозоветь. Ладонь Люциуса блуждала по талии, затянутой в корсет, однако ни возмущения, ни неприязни Нарцисса так и не почувствовала. Вместо этого проснулось какое-то совершенно непринужденное принятие этих внезапных ласк, и сопротивляться ему совершенно не хотелось.
— Хорошо, — поспешно выдохнула она, поворачиваясь к супругу. Внезапно во внимание попал его чистый холодный взгляд, и Нарцисса подумала, что её муж достаточно красив, чтобы обратить на это внимание. Так почему же раньше она не задумывалась об этом? Захотелось ненавязчиво прикоснуться к нему, и девушка обхватила тонкими пальцами широкую ладонь, тут же получая ещё один разряд поощряющей её действия магии.
— Только на уважении, миссис Малфой, долго не протянуть. Согласны со мной? — томный голос кружил голову, и Нарцисса удивилась тому, как сильно древняя магия проникла в её сердце.
— Да, — прошептала она, ощущая, что в горле совсем пересохло.
***
— Грейнджер! — Малфой, пытаясь наплевать на неисчезающую боль внутри, встряхнул потерявшую чувства Гермиону. В его глазах метались ярость и растерянность, руки слегка дрожали, а голос срывался на каждом выкрике. Драко не знал, что произошло всего несколько секунд назад. Он только слышал, как мать произнесла какое-то заклинание, после чего кольца заискрились и Грейнджер лишилась чувств. Какие-то жалкие несколько секунд Малфой смотрел на её тело и с ужасом понимал: он уже видел её такой однажды. Эта была точная копия той Грейнджер, что лежала на полу Малфой-мэнора много месяцев назад: то же измученное выражение лица, та же ужасающая бледность, те же растрепавшиеся волосы и обескровленные губы. Губы, которые всегда так раздражали Драко, потому что складывали колкие слова на протяжении многих лет. Но сейчас он, хрипло вдыхая, желал только одного: чтобы эти отвратительные искусанные губы двигались и кривились, пусть даже от ненависти.
Пальцами быстро нащупав пульс на шее, Драко облегченно выдохнул: Гермиона была жива. Конечно, это мало оправдывало сложившуюся ситуацию, однако он подумал, что так на счету Малфоев хотя бы не будет смерти героини Войны. Малфой внимательно посмотрел на бледнеющее лицо Гермионы и почему-то почувствовал в сердце укол острой жалости к ней. Неловко взяв её лицо в ладони, он ещё раз попытался привести Гермиону в чувство, слегка встряхнув. Большими пальцами неосознанно проведя по коже рядом с губами, он с досадой на себя подумал о том, что следовало увести Грейнджер от матери еще тогда, когда они встретились взглядами, но теперь было уже слишком поздно. К разочарованию прибавлялось недоумение: зачем матери вредить Грейнджер? Любой, как и Драко, понимал, что вредить союзникам Поттера теперь было глупо даже ради мести.