Малфой мог бы сказать, что не видел существа прекраснее в своей жизни, чем Гермиона в этом потрясающем платье, но гнев, сверкающий в её глазах, решительно портил всю картину.
— О, какая прелесть! — Гермиона яростно изогнула брови, увидев букет роз на столе, а потом ринулась к нему и смахнула вниз одним движением руки. — Думал откупиться от меня цветами?! — осколки зазвенели по полу, а брызги от воды темными пятнами легли на подол платья.
— Что ты… — Драко чувствовал, что почти не в силах говорить. Весь его план разлетелся к чертям, словно эта несчастная хрустальная ваза.
— Да что ты вообще здесь устроил? — закричала она, лихорадочно оглядываясь по сторонам. — Создал для меня идеальное место уединения? О, — она ядовито и нервно усмехнулась, широким шагом достигнув софы. — А это, наверное, для того, чтобы я здесь ночевала?
— Грейнджер, я…
— Нет, ты будешь слушать меня! — она резко придвинулась к нему и ткнула пальцем в грудь. — Не нужно было делать этого всего, если хотел просто отделаться от меня, ясно? Как ты мог… — Гермионе пришлось откашляться, потому что из-за долгого крика голос вдруг охрип. — Как ты мог так поступить со мной? Неужели настолько ненавидишь меня, раз хочешь заставить так страдать?
— О чем ты, черт тебя побери?! — Малфой вряд ли понимал, что делает, когда повысил голос и схватил её за запястье. — Я только хотел оставить в память о себе что-то… Что-то хорошее! Хотя бы одно.
— Не трогай меня! — взвизгнула Гермиона и отшатнулась. — Нет, — её голос тут же стал подобен шипению. — Ты решил оставить мне память обо всем! О хорошем, о плохом — обо всем, что с нами происходило! Обо всем, от чего я не смогу убежать, чего не смогу забыть! Это кольцо… — Гермиона вытянула подрагивающую от ярости руку. — Эта библиотека… — она обвела взглядом огромное помещение и хмыкнула. — Ты не хотел, чтобы я забыла тебя и двигалась дальше. Ты только жаждал усмирить свою совесть. Хотел убедить себя в том, что все сделал правильно! Но только вот это ни черта не так… — она всхлипнула и достала из клатча то письмо, что так хотела показать Драко. — Ты просто унизил меня, растоптал и заставил испытать еще большую боль! — Гермиона снова отшатнулась, заметив, что он сделал к ней шаг. — Не подходи! — и яростно бросила в него сложенный вдвое пергамент. Малфой едва успел ухватить его.
— Что это? — напряженно спросил Драко, но, так и не получив ответа, развернул письмо.
«Совет профессоров Парижской Академии Международного Магического Права уведомляет мисс Гермиону Джин Грейнджер об одобрении её запроса на обучение…»
Дальше Малфой не читал. Пергамент выпал из ослабевших пальцев, а цепкий, изучающий взгляд темных глаз впился в Гермиону с недоумением и ужасом.
— Но тебя же приняли в Академию Высшей Магии, — Драко склонил голову и сделал шаг вперед. Гермиона не заметила этого, так как продолжала упорно сверлить взглядом окно.
— Спасибо, что напомнил, — огрызнулась она, порывисто обнимая себя за плечи. — Пожалуй, я все-таки воспользуюсь этой возможностью.
— Подожди, — резко перебил Драко и сделал ещё один шаг. — Почему ты не сказала мне раньше, что готова уехать?
— Раньше? — Гермиона почувствовала, что едва улегшаяся ярость снова поднимается из глубин сердца. — Мы не виделись со дня суда!
— Ты могла бы… — Малфой нервно выдохнул и взъерошил волосы. — Могла бы написать мне!
— Никто не знал, где тебя искать! И ко всему прочему, в отличие от тебя я не привыкла прятаться за бумагой! Думала, что ты придешь на выпускной и нам удастся наконец-то нормально все обсудить. Но нет! Ты решил снова сбежать, отделавшись от меня каким-то жалким письмом! Ответь мне, Малфой, — она укоряюще склонила голову и искривила губы. — После того, через что мы прошли… Почему ты не нашел в себе силы высказать все мне в лицо?
— А что мне было делать?! — Драко дернул подбородком и ухмыльнулся. — Заявиться на выпускной, как ни в чем не бывало? Танцевать, развлекаться? — он снова хмыкнул, и Гермиона вдруг почувствовала еще большую обиду. — Они все ненавидят меня, Грейнджер. Кроме тебя никто не хотел бы видеть меня в Хогвартсе. Преступники портят все веселье…
— Тебе мало того, что я ждала тебя? — прошептала Гермиона, опираясь рукой на стол.
— Ты обманываешь себя, — он произнес это так, словно объяснял маленькому ребенку очевидные вещи. — Все, что ты бы испытала, заявись я сегодня в том зале вместе с тобой — это стыд. Ты ведь не привыкла, когда кто-то бросает тень на твою ослепительную репутацию.
— Это ложь! — воскликнула Гермиона. — Как ты можешь говорить такие бессердечные слова?
— Тогда, в камере, — перебил её Драко. — Ты боялась, что кто-то увидит то, как я держу тебя за руку.
— Нет, я… — она почти забыла о том случае, а потому слегка растерялась.
— А теперь представь, как десятки, даже сотни взглядов обращаются на нас с отвращением и издевкой. Представь! — он быстро приблизился к Гермионе и ухватил её за подбородок.
— Чушь! — Гермиона попыталась вывернуться, но почувствовала лишь боль от его жесткой хватки.
— Что бы ты ни говорила… — прошипел он, хватая её за запястье. — Ты стыдишься меня, Грейнджер.
— Прекрати! — его слова вкупе с грубыми движениями заставили ярость внутри Гермионы вскипеть до немыслимых пределов. Свободная ладонь взметнулась в воздух, и спустя секунду воздух библиотеки потряс звук точного и отчаянного удара. Драко отшатнулся, схватившись за правую щеку. Место ожога до сих пор было слишком чувствительным, а потому боль оказалась куда острее.
— О, Мерлин… — гнев схлынул, и Гермиона испуганно зажала рот ладонью. — Прости меня. Прости, я не… — так и не договорив, волшебница растерянно опустила взгляд и подошла к софе. Держаться на ногах было сложно. Какая-то противоестественная слабость завладела телом, и Гермиона сокрушенно опустилась на мягкое сиденье. Еще немного просидев в тишине, она закрыла глаза руками и тихо заплакала от внезапного приступа жалости к себе, к Драко и тому, что между ними происходило.
— Гермиона, — наконец тихо произнес он, подходя ближе. — Эта болезнь почти убила нас, а теперь продолжает мучить. Неужели ты не боишься? Посмотри на меня, — холодные пальцы осторожно ухватили девичьи запястья и потянули их вниз. Когда Гермиона все же нашла в себе мужество посмотреть на Малфоя, он сидел перед ней на коленях. Проницательный взгляд искал в её лице ответ на волнующий вопрос.
— А теперь слушай, — Драко мягко перехватил её ладони и сжал их в своих руках. — Я не думал, что ты будешь готова бросить все и поехать вслед за мной. Что решишься оставить семью, друзей, родину… Даже свою мечту. Ведь я могу больше никогда не вернуться в Магическую Британию. Ты это понимаешь? — он внимательно посмотрел ей в глаза. Гермиона поджала дрожащие губы и кивнула. — Меня здесь больше ничто не держит, но в твоем случае все иначе. Я не хотел заставлять тебя делать такой сложный выбор, — Драко коснулся пальцем камня на её кольце и слегка улыбнулся. — Прежде я вел бы себя по-другому. Наверное, попросил бы тебя оставить все свое прошлое здесь и поехать со мной. Соврал бы, что все будет гладко и хорошо, и даже смог бы убедить в этой лжи и тебя, но… Это было бы эгоистично и малодушно. Поэтому я говорю тебе сейчас: если ты все же решишься на это безумие, будет непросто, — он тяжело посмотрел на неё и покачал головой. — Будет чертовски сложно, Грейнджер, и я не знаю, сможешь ли ты оставаться счастливой вдали от всего, что было тебе дорого прежде. Кроме тебя мне нечего терять в этой жизни. Но готова ли ты рискнуть всем ради такого, как я?
Малфой напряженно ждал, пока она неуверенно разглядывала их переплетенные пальцы. В этот момент остановилось время, и даже ветер за окном, казалось, стих. Драко не знал, каким будет её ответ и уже пожалел, что задал этот вопрос.
Не легче ли было просто исчезнуть, оставив её наедине с этими эмоциями, которые, Драко был уверен, смогли бы исчезнуть спустя несколько месяцев? Жадно вглядываясь в её трепещущие ресницы, в слегка покрасневшие скулы и подрагивающие губы, Малфой понимал: нет, не легче. Он не смог бы просто забыть, просто вычеркнуть её из своей памяти. Через эти же самые пресловутые несколько месяцев он наверняка попытался бы связаться с ней. Как угодно — лишь бы почувствовать присутствие Гермионы.