— Понимаете, мне позарез нужен был доллар, но мне стало не по себе, когда вы ушли. Видите ли, завтра я должен забрать барахло из прачечной. Мне необходима чистая рубашка. Я только об этом и думал, когда глядел, как тот пьяный перебирает деньги. А тут, как на грех, и вы подоспели. Я совсем настроился и уж не мог отступить.
Она внимательно слушала, словно его раскаяние озадачило ее, а потом, вынув руку из кармана, похлопала его по плечу, будто они весь вечер провели вместе и прекрасно понимают друг друга, хотя она очень мудрая, а он еще совсем зеленый юнец.
— Так ты считаешь, что чистая рубашка поможет тебе?
— Думаю, что она будет для меня началом.
— Ну и получай свои рубашки!
— Нет, прошу вас, возьмите этот доллар.
— Мне уж не поможет ни чистая сорочка, ни доллар, — сказала она резко. — Привет, — добавила она и, снова чуть заметно улыбнувшись, зашагала прочь, словно приняла какое-то бесповоротное решение, которого страшилась и на которое, быть может, не отважилась, если бы он не обманул ее, не отнял у нее этот злополучный доллар.
Взволнованный, он бросился за ней, но вдруг остановился, испуганный и потрясенный, осознав всю глубину высказанной ею истины. Что значил для нее какой-то доллар! Лишь страшное потрясение, от которого содрогнулась бы вся земля, могло изменить ее жизнь. И все же она готова была помочь ему.
Сама мысль о чистой рубашке стала каким-то бредом, нелепостью, а доллар в его руках казался отталкивающе грязным. Он оглядел улицу, освещенную огнями таверны. Скорей избавиться от этого доллара, иначе у него всю жизнь будет маячить перед глазами эта женщина, решительно шагающая по безлюдной улице.
Красная шляпка
Уже много месяцев Фрэнсис мечтала именно о такой шляпке: строгой, небольшой красной фетровой шляпке с узкими, чуть скошенными назад полями, — она выглядела бы элегантно, просто и впечатляюще. Шляпка ничего особенного собой не представляла, столь обычной и простой она казалась, но именно эта простота позволила бы Фрэнсис почувствовать себя еще более привлекательной. Поэтому Фрэнсис, высокая, стройная, красивая девушка в плотно облегавшем ее фигуру шерстяном с красноватым отливом платье, стояла сейчас на тротуаре и пристально вглядывалась в витрину. Последние три дня, идя с работы домой, она непременно останавливалась у этой витрины, чтобы взглянуть на шляпку. А придя домой, она каждый раз рассказывала госпоже Фолей из соседней квартиры об этой прелестной шляпке. В витрине красовалось много модных шляпок, но все они были очень дорогие. Там же на манекене с серебристым лицом и невероятно яркими губами была единственная красная фетровая шляпка.
Хотя Фрэнсис подолгу простаивала у витрины, она отнюдь не собиралась покупать эту шляпку; она не могла себе этого позволить: ее муж был безработным, и они не имели права тратить деньги на обновку; она все ждала, когда он найдет приличную работу, чтобы приобрести для себя кое-что из одежды. Нет, она все еще выглядела вполне прилично, но началась осень и дни становились все холоднее, на улицах бывало ветрен-но, а с наступлением сумерек, когда она возвращалась домой и ветер усиливался, она чувствовала, что ей следовало бы иметь демисезонное пальто. Ранним утром, когда ярко светило солнце, в своем шерстяном платье она выглядела аккуратно и тепло одетой.
Фрэнсис уже давно было пора идти домой, но она не могла удержаться от желания еще немного постоять перед витриной и поразмышлять о том, как прекрасно выглядела бы она в этой шляпке, если бы вместе с Эриком, своим мужем, вышла вечерком прогуляться. В последнее время он был угрюмый и раздраженный, и сейчас она с удовольствием думала о возникшем у нее желании порадовать его; ей хотелось украсить себя чем-нибудь таким, что сделало бы ее по-новому изящной и элегантной, вызвало бы в муже чувство приподнятости и гордости или хотя бы удовлетворения тем, что они женаты.
Но шляпка стоила пятнадцать долларов. У нее в сумочке лежало восемнадцать долларов — все, что осталось от ее жалованья после посещения бакалейщика. Глупо, конечно, стоять перед витриной и глазеть на шляпку, которая тебе не по карману, и, улыбнувшись, Фрэнсис зашагала прочь, сунув кулачки в маленькие кармашки платья. Она замедлила шаги, заметив двух женщин, стоявших у другого конца витрины. Одна из женщин, что помоложе, в вельветовом пальто, отороченном беличьим мехом, сказала другой:
— Давай-ка зайдем посмотрим на шляпки.
Колеблясь и поглядывая на женщин, Фрэнсис подумала, что ничего не случилось бы, если бы и она зашла о магазин и примерила красную шляпку, чтобы просто убедиться, будет ли она на ней сидеть так же хорошо, как и на манекене. Но она совсем и не думала покупать шляпку.
В магазине она прошла по тяжелому серому ковру и села в кресло у окна в ожидании продавца. У одного из зеркал полная дама с крашеными волосами перебирала кучу шляпок и что-то капризно говорила почтительно сдержанной продавщице. Глядя на огромную, завладевшую вниманием магазина женщину с крашеными волосами и в дорогой одежде, Фрэнсис почувствовала себя неловко — ей казалось, что все в магазине понимают, что она пришла сюда только из любопытства.
Полногрудая, искусно затянутая в корсет и облаченная в черный шелк продавщица улыбнулась Фрэнсис и оглядела ее оценивающим взглядом. Фрэнсис принадлежала к той категории посетительниц, которым пойдет любая шляпка. Но, поглядывая на Фрэнсис, продавщица отметила про себя, что, несмотря на вечернюю прохладу, эта покупательница пришла без пальто.
— Я хотела бы примерить маленькую шляпку, вон ту, что на витрине, — сказала Фрэнсис.
Продавщица сразу же поняла, что Фрэнсис хочет просто развлечься примеркой шляп и поэтому, достав с витрины шляпку и подав ее Фрэнсис, лишь вежливо улыбнулась, глядя, как та пристраивает ее на голове. Фрэнсис надела шляпку и долго возилась со своими белокурыми волосами, пока несколько прядей не свернулись колечками как раз под обрезом узких полей. А потом, в восхищении от того, что шляпка выглядит на ней столь же привлекательно, что и на манекене с серебристым лицом, она радостно улыбнулась. Заметив в зеркале, что ее лицо приобрело удивительное сходство с лицом манекена — чуть продолговатое и узкое, с небольшим красивым и твердым носиком, — Фрэнсис достала помаду и ярко накрасила губы. Снова поглядев в зеркало, она почувствовала себя на вершине блаженства. Она выглядела сейчас элегантной, независимой и чуточку надменной. Потом в зеркале она увидела отражение полногрудой и вежливой продавщицы.
— Славная шляпка, верно? — спросила Фрэнсис и вдруг подумала, что ей не следовало бы заходить в магазин.
— Она вам очень идет, словно сделана на заказ.
Фрэнсис неожиданно выпалила:
— Смогла бы я вернуть эту шляпку, если бы она не понравилась моему мужу?
— Безусловно.
— Тогда я беру ее.
И даже когда Фрэнсис оплачивала покупку и убеждала себя, что будет очень забавно на один вечер принести шляпку домой, ее не покидало тревожное чувство, что мысль о покупке пришла ей в голову уже в самом магазине. Продавщица сердечно улыбнулась ей на прощание. И Фрэнсис, успокоившись, с удовольствием подумала о том, как она в шляпке, не отрывая этикетку с ценой, вместе с Эриком выйдет прогуляться. А утром она сможет ее вернуть.
Но когда Фрэнсис покидала магазин, где-то в ее душе все же теплилась надежда, что Эрик, увидев, какая она очаровательная в этой красненькой шляпке, будет упрашивать ее не возвращать покупку в магазин. Фрэнсис очень хотелось, чтобы он вновь ощутил ее рядом с собой, чтобы ему понравилась шляпка и ее сдержанная элегантность. А когда они вечером вместе выйдут прогуляться, ими овладеет такое же чувство, какое она испытывала, впервые взглянув на витрину магазина. Ветер утих. Когда нет ветра, в эти осенние вечера совсем не холодно и не надо никакого пальто к ее шерстяному платью. Уже почти стемнело, и улицы расцветились всеми огнями.