Она внезапно поворачивает голову, и наши глаза встречаются, ее улыбка становится шире.
— Даже и не думайте, мистер. Это «волшебное» платье останется на месте до тех пор, пока все не разойдутся спать, — она шепчет с придыханием.
Я смотрю на зелёное платье, идеально облегающее ее тело и сделавшее меня таким твердым, когда она вышла из примерочной в нем, что я повел себя как пещерный человек и затащил ее обратно, чтобы прикоснуться к ней.
— Леон, за все время ты ни разу не сказала о работе. Как там дела? — спрашивает ее папа.
— Нормально. Хорошо. Все нормально, — она бросает слова, ставя бокал вина на стол.
— Мы можем поговорим о том, что действительно важно? — спрашивает ее мама. — Когда вы двое поженитесь? Год, это долго. Дольше чем, ты была с кем либо, дорогая. Что вас держит, Логан?
Она смотрит на меня через стол, и я неудобно ерзаю на стуле, Николас тем временем прикрывает рот, чтобы спрятать улыбку.
— Мам, серьезно, — жалуется Ноэл.
— Серьезно, что? Я только задаю простой вопрос. Я думала, мы спланируем свадьбу, пока вы дома, — ее мама сетует со вздохом.
— Да ладно, мам, оставь ее, — говорит Николас, наконец, заступаясь за сестру, и передвигаюсь выше на пару строчек в моем списке «любимых людей».
— Я только хочу, чтобы оба моих ребенка были счастливы, разве я о многом прошу? Я скоро умру.
Головы всех шокировано разворачиваются к Бев.
— Мам! Ты больна? — Ноэл испуганно шепчет.
— Ну, нет, сейчас нет. Но я могу заболеть. И я могу умереть. Я могу умереть, не увидев, как моя дочь остепенилась и счастливо живет замужем, — она отвечает с выдохом.
— Ох, полегче, — тихо говорит Николас, проглатывая остатки вина из своего бокала.
— Как насчет того, чтобы все перестали переживать о Ноэл и позволили ей самой разбираться со своими делами? — предлагаю я.
Реджи злобно указывает на меня пальцем.
— Ты осквернил мастерскую Санты. Твое мнение не учитывается!
Я прижимаюсь к своему стулу, жалея о том, что не смог удержать рот на замке.
— Она не достаточно хороша в сексе, Логан? Поэтому ты все еще не сделал предложение? — Бев спрашивает, возвращая взгляд ко мне.
Киска вашей дочери на вкус как сахарные печеньки, а ее рот как пылесос «Hoover». Она хороша в сексе.
— Эмммм, — бормочу я, вместо того, чтобы высказать, о чем думаю.
— Чтобы добавить немного пикантности, я положила несколько порнофильмов и одно из моих неглиже на твою прикроватную тумбочку. Может быть это поможет, — объявляет Бев.
— Мам, никогда не будет такого случая, чтобы ты могла сказать мне такое, — Ноэл заявляет с гримасой отвращения.
Я кладу руку на ее бедро под столом и утешительно сжимаю его, несмотря на то, что я тот, кого нужно утешать сейчас, так как меня вот-вот стошнит всей вкусной едой, которую я съел.
— Хочу, чтобы вы знали, что у меня очень хороший вкус на сексуальные ночнушки. Я их покупаю на распродаже в «Victoria’s Secret», — подмигивая, говорит Бев.
— Хотите знать что такое «Victoria’s Secret»? — Реджи спрашивает, скрещивая руки на груди и откидываясь на стуле назад. — Она тратит кучу денег на кусочки ткани, которые не остаются на теле дольше, чем на пять минут. Почему, в мое время, женщине, чтобы завести мужчину, всего лишь нужно было быть голой. Теперь им нужны застежки и замки, и кнуты, и погремушки. Этот мир катиться к чертям, если мужчина не может просто радоваться сиськам.
Понимая, что этот разговор быстро развивается в худшую сторону, я быстро отодвигаю свой стул из-за стола, быстро думая и зная, что мне нужно сделать что-то, прежде чем Бев снова начнет приставать к Ноэл насчет того, чтобы она остепенилась.
Пока Реджи продолжает жаловаться на кнуты и цепи, а Бев жужжит и жужжит о том, почему Ноэл не думает, что у нее хороший вкус на белье, я тянусь за моим кошельком в задний карман и быстро вытаскиваю маленькую вещицу, укрывшуюся в одной из ячеек для кредитных карт. Кое-что, что я храню здесь с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы носить кошелек, я достаю его, чтобы подержать в руке, всякий раз, когда мне жаль себя.
Бросая кошелек на стол, как только вытаскиваю вещицу, я быстро опускаюсь на колено рядом со стулом Ноэл и мягко прокашливаюсь.
— Срань Господня! — выругивается Николас, заставляя Ноэл повернуть голову ко мне, чтобы увидеть, на что он уставился с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью.
— Срань Господня, — она шепчет то же самое, когда видит меня на одном колене рядом с ней, держащего золотое обручальное кольцо с бриллиантом в один карат формой огранки «Принцесса» в центре.